Эффект дракона

Наблюдение за альрауном показало, что он не любит общаться. Его раздражало любое присутствие посторонних. А посторонними он считал всех, кроме Адельхейд. Да и с Адельхейд все было непросто. Я заметил, что, когда моя любимая тихонько занимается чем-нибудь, – крафтит новый эликсир или пытается мастерить какую-нибудь вещицу по заданию Ликвола, – альраун ведет себя спокойно и расслабленно, часами наблюдая за хозяйкой, задумчиво бубня себе что-то под нос и улыбаясь. Но как только она заканчивает работу и пытается поговорить с ним или со мной, альраун ощетинивается, начинает хамить и всячески провоцировать нас на грубость.

Похоже, что пет Адельхейд оказался законченным интровертом. И вот что с ним теперь делать? Надо, чтобы он был доволен и при этом не общаться с ним. Это как вообще?!

Припоминая и тут же записывая полезную информацию, я отметил, что альраун, когда мы приходим из внешнего мира, первым делом утаскивает к себе любую принесенную растительность. Адельхейд каждый раз очень злилась, потому что пет регулярно тырил собираемые ей для крафта эликсиров целебные растения. Появилась догадка. Возможно, пет очень любит растительность? Ее ему не хватает, чтобы хоть слегка угомониться?

В этот момент в таверну зашел Ликвол, и пришлось прервать мои размышления. Но я почувствовал, что близок к хоть какой-то идее, способной улучшить ситуацию с альрауном.

Полчаса с Ликволом оказались весьма продуктивными. Как оказалось, он начал потихоньку компенсировать поток стремительно нарастающих расходов на грейд НПС из моей ЧВК ростом доходов от их ремесленной деятельности в сфере создания золотых ювелирных артефактов. По представленным расчетам выходило, что недавно обращенные в ювелиров погонщики создавали артефакты значительно ниже классом и стоимостью, чем Ликвол, но он таки был один, а их у нас уже набралось шестеро. Работа всей великолепной семерки начинала приносить серьезный доход за счет сдачи готовых изделий в ювелирную лавку Бантосы. Не стал проблемой и мой заказ для дружественного китайского клана – Ликвол обещал, что к назначенной дате все будет готово. Один из комплектов я попросил сделать в золоте – пусть ребята подарят его своему кланлидеру, тем самым укрепив свою позицию в клане. Ну, и из-за этого станут полезнее и для меня.

Переговорил я также с Ликволом и по поводу артефактов, которые могли бы блокировать «ошеломление», являющееся частью ударной атаки джиннов. Терзала меня эта сложившаяся по факту ситуация, в которой, помимо сумасшедшей мощи самого их удара, еще и выходишь из строя на несколько секунд, становясь легкой мишенью для врагов. Учитывая мои планы по убийству дьявола, мне и моим воинам были жутко необходимы подобные артефакты.

Ликвол меня внимательно выслушал, и написал, что пока что идей у него нет, но он наведет справки и будет думать над проблемой.

Пожелав Ликволу удачи, я попрощался с ним, и продолжил свои размышления по проблеме альрауна. Итак, любовь к растительности. Отлично! Нужен тест.

Чтобы проверить свою теорию об особой тяге альрауна к природе, предложил Адельхейд прогуляться по лесу, взяв с собой петов. Пусть разомнутся. Она с радостью согласилась, сказав, что ей уже осточертел постоянный грейд членов нашего отряда, да и крови она навидалась за время его столько, сколько за всю свою прежнюю жизнь не видела. Тем более ей понравилась моя идея о прогулке, что у нее появилась новая задумка по поводу одного эликсира, для которого нужна редкая травка, которую в лавке Бантосы было не достать, а сейчас как раз та самая пора, когда можно попытаться найти ее в лесу. Вот только лес нужен высокогорный, так как на равнинах эта трава не растет.

– Ну, вот и отлично! – сказал я, – знаю подходящее местечко. Да и ты тоже там была.

Мы быстро собрали все, что могло понадобиться, Адельхейд посадила в специальную котомку ворчащего пета и, выйдя в грот, я открыл портал в небольшую рощицу в горах около Бампхота. Здесь мы раньше неоднократно устраивали временные схроны для лута, полученного с зомби, и никогда проблем не было. Никакой нечисти в окрестном лесу.

Моя догадка оказалась верной. Очутившись в лесу, альраун моментально оживился, начал брыкаться и требовать, чтобы его отпустили погулять. Едва оказавшись на земле, начал деловито шарить по полянке, обнюхивая все вокруг, после чего облюбовал здоровенное дерево, от ствола которого в разные стороны расходились толстые корни, и уютно устроился в выемке среди корней.