Эффект Эмбера

Особенно для мисс "Обнаженная Америка". Для моей Аралии. Хотя "моей" – слишком смело сказано. С этого момента она уже стала национальным достоянием.

Я с самого начала знал, что она далеко пойдет. Далеко-далеко...

Она и пошла и стала для меня недосягаемой.

В течение недели, минувшей с того бурного понедельника в Грин-Мезе, произошли и другие события, не представляющие значительного интереса. Гуннар Линдстром, благоразумно сохранивший деньги сделанные на "патентных мошенничествах", предпринимал попытки, восстановить в правах и выплатить компенсацию тем, кого обокрали его "компаньоны", дело которых сейчас раскручивали федеральные власти. Конечно, восстановить справедливость было нелегко, порой пока невозможно, но я был уверен, что ему многое удастся. Тюрьма ему не грозила, поскольку существовало много факторов, говоривших в его пользу. Все финансовые вопросы решались полюбовно, и, судя по всему, никто не собирался выдвигать обвинения в отношении Гуннара Линдстрома.

Он упорно настаивал на выплате мне ста тысяч в качестве гонорара. Я сопротивлялся, правда, не очень упорно, и в конце концов мы сошлись на девяноста тысячах. К его большому неудовольствию. Чтобы не обижать его, я согласился принять от него в качестве подарка один комплект лазерно-проекционной установки и новую, после доводки и запуска в серийное производство, модификацию камеры и проектора, с помощью которых я мог бы снимать свои собственные стереофильмы. А также один из двух наших с ним фильмов. Вы, конечно, догадываетесь какой.

А в основном это были обычные, ничем не примечательные дни. Как обычно, я встречался с какими-то людьми и, как обещал Аралии, поговорит с Гарри Фелдспейном. Аралия также присутствовала при этом разговоре. Мы втроем обедали в великолепном ресторане в отеле "Беверли-Хиллз". Среди прочего Гарри очень заинтересовался новой технологией съемки трехмерных голографических фильмов с использованием "Эффекта Эмбера". Особенно после того, как мы рассказали, что та Аралия Филдс, которую он видел на барбекю в "Даблесс Ранч", в действительности была лишь искусным фантомом.

Я заметил в его глазах долларовый блеск, когда он возбужденно сказал:

– Неужели ты не понимаешь, Шелл, что это – величайшее открытие в области кинематографической техники? Более грандиозное, нежели цвет или звук?

– Конечно, Гарри.

– Нет, ты не способен мыслить масштабно. Эти двигающиеся голо-графические картины настолько реальны, что их самих можно снимать, ведь так?

– Конечно. Так же как физические, материальные объекты. Линдстром мне рассказывал...

– Ты только представь себе. Скажем, мне требуются съемки на натуре. Например, на фоне Пантеона. Это в Греции. При новой технике мне вовсе не обязательно тащить туда всю труппу да еще вагон с оборудованием. Достаточно записать этот Пантеон на голографический кристалл, спроецировать его здесь, в Голливуде, и наложить на него действие, разыгрываемое реальными актерами. Все будет выглядеть вполне естественно. Актер будет входить в настоящие, но не существующие на самом деле двери, может даже спрятаться за не существующую в действительности колонну, и никто ничего не заметит. Ты представляешь, какая это колоссальная экономия?

– Представляю, Гуннар сказал...

– Это – самый грандиозный мой замысел! Пантеон – собор Святого Павла – парижская улочка – погребок в Риме... Снимай в любом месте, что угодно. Черт побери, да я же – гений, и никто не убедит меня в обратном. Тадж-Махал? Да ради Бога! Я выстрою его прямо здесь за полтора доллара. Разве это не впечатляет? А теперь представь себе, что я смогу изобразить с присутствующей здесь мисс Филдс...

– Ну, для этого потребуется больше минуты, Гарри.

– Поднапряги свое воображение, приятель, и постарайся уловить мою идею. Представь себе, что девушка с ее потрясающими внешними данными снимается в фильме по моему сценарию со свойственным всем моим картинам размахом, шиком, классом. Словом, я делаю из нее сyперзвезду и запускаю фильм одновременно в тысяче кинотеатров. Но не в обычных наших дурацких кинотеатрах, я демонстрирую свой суперфильм прямо на открытой поляне, с безграничным количеством кресел. Ну, как тебе моя идея?

– Ты действительно хочешь знать мое мнение, Гарри?

– У меня созрела еще одна гениальная идея. Для мисс Филдс, я имею в виду. Ее можно сформулировать в двадцати пяти словах. Остается лишь изложить ее моим сценаристам для детальной проработки. Вот только часть ее: эта потрясающая девушка прилетает к нам на Землю, скажем, с Венеры или с какой-либо другой, не важно с какой, планеты. Важно то, что она не знает одежды и принимается разгуливать по Лос-Анджелесу (Лас-Вегасу, Нью-Йорку) абсолютно голой, шокируя одних, восхищая других. Ну, как вам до сих пор?

– Не слишком оригинально. Я бы сказал...

– Оригинально, не оригинально... Мои сценаристы придадут ей необходимую оригинальность, иначе за что я им плачу? Итак, эта красотка ходит туда-сюда голышом, а росту в ней – семь метров. Улавливаешь?