Эффект Геллера

Другой случай того, что может классифицироваться как нормальная или паранормальная способность, произошел летом 1985 года. Однажды Ури позвонил мне и спросил, могу ли я связаться с кем-нибудь из службы безопасности или разведки. Вкратце эта длинная история, о деталях которой в данный момент я не могу распространяться, звучит так: он повстречал человека, который, как он чувствовал, был не в ладах с законом, и хотел, чтобы его проверили, но не знал никого из соответствующих ведомств. Я сделал то, о чем он просил, и спустя некоторое время мне позвонили по телефону и сообщили, что подозреваемый человек был арестован и ему было предъявлено серьезное обвинение. (Затем его посадили в тюрьму.) Ури поблагодарил меня за помощь.

* * *

Первый неформальный сеанс телепатии между Ури и мной был проведен за кухонным столом, где была проделана большая часть работы над этой книгой. Мы говорили о мысленной передаче простейших рисунков или отдельных слов.

«Задумай букву из алфавита», — неожиданно обратился ко мне Ури. Я закрыл глаза и сразу же увидел букву Р и несколько параллельных линий, проходящих через нее. Когда я открыл глаза, Ури что-то нацарапал на газете и протянул мне. В нижней части полосы он написал букву Q и обвел ее кружочком. Над ней он написал букву Р и перечеркнул ее. Я ничего не писал и не говорил.

«А сейчас задумай город», — сказал он. Я задумал Братиславу, где побывал в 1983 году. Я вспомнил восхитительный вечер, который я провел в открытом ресторанчике с друзьями, участвовавшими вместе со мной в конференции. Потом я вспомнил, что ужинали мы не в Братиславе, а в Вене, где мы остановились по пути домой. Два города находятся друг от друга на расстоянии всего 40 миль и соединены неспокойным, мутным (вовсе не голубым) Дунаем. Мне показалось, что я сорвал эксперимент и собрался было предложить начать все сначала, как Ури уже протягивал мне мою записную книжку, в которой он что-то написал.

Он нарисовал две волнистые параллельные линии через всю страницу, которые напоминали вид реки сверху. Однако внизу он подписал: «Стена? Китай?» То, что он сделал, подтверждает закономерность, подмеченную многими, кто когда-либо проводил подобные эксперименты: он воспроизвел очень точно то, что я мысленно изобразил, однако неправильно интерпретировал, за что я не имею права его обвинять, поскольку в голове у меня царил сумбур. Интересно было и то, что он не упомянул и не написал название города, о котором просил меня подумать, что я не мог сделать соответствующим образом.

Наш следующий спонтанный эксперимент мы провели уже по моей просьбе. Я получил почтовую открытку с видом темного коридора в доме Зигмунда Фрейда в Вене, и однажды вечером я захватил ее с собой, чтобы показать Ури. Я показал ему ее на расстоянии в несколько футов и дал ему «щедрую» информацию.

«Это имеет отношение к тебе», — сказал я. Под «этим» имелась в виду фамилия Фрейд, девичья фамилия его матери. Ури внимательно посмотрел на открытку, но ничего не сказал. Поздно вечером я снова вытащил ее, на этот раз не привлекая внимания, и вновь теперь уже при тусклом свете держал ее на расстоянии в несколько футов. Мысленно я старался как можно явственнее представить суровые черты лица Фрейда.

«Я вижу только старика с бородой», — сказал Ури, рисуя что-то на листке бумаги. Я наклонился вперед и прочитал слова «Фрейд. Вена». Это, подумал я, может быть простой догадкой, а может быть и телепатией. Или, может быть, он был в доме Фрейда, кто знает. Я ничего не сказал, не желая, чтобы он подумал, что я проверяю его способности, — он уже высказал свой взгляд на научные эксперименты. Я проверял их, но с помощью лично своей методы, позволяя им проявляться естественно и непосредственно.

В лучшем из моих неформальных экспериментов, проведенных несколько месяцев спустя, также был задействован бородач. Снова мне удалось вовлечь в него Ури, не вызывая у него раздражения. Пока он говорил по телефону, я нарисовал нечто похожее на Санта-Клауса на внутренней стороне ладони, держа ладонь параллельно груди. Я уже собирался подрисовать традиционную шапку Санта-Клауса, когда Ури повесил трубку. В этот момент я решил, что шапку слишком трудно рисовать, и поэтому не стал этого делать.

Ури заметил, что я что-то заготовил. «Что ты рисуешь?» — спросил он. «Скажи сам», — предложил ему я.

Меньше чем за минуту он нарисовал лицо с жирными прямыми линиями, изображавшими нос и брови, точно как у меня. Он не нарисовал бороду, но в верхней части лица добавил несколько прямых линий, очень похожих на мои. Внизу он подписал: «Шапка на голове».

«Я только подумал о шапке», — сказал он мне, когда я показал ему свой рисунок, но до того, как я сказал ему о своих мыслях об этом колпаке.

Все это было довольно таинственно, как и тот факт, что наши рисунки совпадали по размерам.