Эффект Геллера

Уилсон был прав. Период самоанализа действительно наступил — правда, только спустя 3–4 года. Уже к 1976 году карьера Геллера изменила курс. Действительно, временами он напоминал персонажа из книги Стивена Ликока, который «настегивал свою лошадь и мчался, как угорелый, во всех направлениях».

— Что же заставило тебя сменить образ жизни? — спросил я у Ури в первый день нашей совместной работы.

Он на мгновение задумался, а потом ответил:

— Телефонный звонок.

— Чем не начало для книги, — заметил я. — Итак…

ЧАСТЬ II По всему свету (Ури Геллер)

Глава 2. Это Мексика

Портье уже начал выносить наши вещи из гостиницы к такси, которое должно было доставить нас в аэропорт. Еще несколько минут и мы с Шипи покинули бы и «Камино Реал отель», да и саму мексиканскую столицу, чтобы отправиться обратно в Нью-Йорк, завершив, таким образом, наше весьма насыщенное путешествие, во время которого мы занимались рекламой и распространением испанского варианта книги «Моя история». Я уже окидывал последним взглядом шкафы и ящики, чтобы не забыть что-нибудь важное, как вдруг в номере зазвонил телефон.

Это был Рауль Астор, глава телевизионной компании, для которой я вчера вечером записал большую передачу.

Ури, — начал он, — я звоню, чтобы сказать тебе кое-что очень важное.

Хорошо, — я взглянул на часы. — Только делай это побыстрее. Иначе я опоздаю на самолет.

Пожалуйста, — продолжал он, — задержись в гостинице, к тебе сейчас должен приехать очень важный человек.

Послушай, Рауль, — сказал я. — Извини, но я не могу никого ждать, потому что не хочу опоздать на самолет.

Ури, выслушай меня внимательно. Ты обязательно должен сделать то, о чем я тебя попрошу — дело очень серьезное!

Я поинтересовался:

— Да о чем, в конце концов, идет речь?

— Понимаешь, жена президента, только что избранного, но еще не вступившего в должность, видела тебя вчера в нашей программе. Один из ее помощников только что позвонил мне и сказал, что она хочет срочно увидеть тебя.

Я поспешил было извиниться и отказаться, но он не дал мне произнести и слова…

— Тебе лучше остаться, — резко прервал Рауль. — Это Мексика. И он стал объяснять, что в их стране президент и его жена — вот кто принимает все решения. Президент, еще не вступивший на пост, не менее важен, и то, что говорит он или его жена, нужно выполнять.

Мы с Шипи провели молниеносное совещание — он быстренько глянул в записную книжку-календарь и сообщил, что до следующего моего официального мероприятия еще десять дней.

— Послушай, — сказал он, — давай встретимся с ней, а улетим завтра. Что еще за проблемы?

Мне очень понравилось мое первое путешествие в Мексику. И отеле, где мы жили, был прекрасный бассейн, да к тому же и пристрастился к местным деликатесам — тортиллам и гуака-молс. (В то время я еще не был вегетарианцем.) Я представил, какие последствия могли бы быть, если бы я ослушался приказания Рауля, и решил остаться.

Едва Рапуль повесил трубку, как телефон зазвонил вновь. И чей-то голос на ломаном английском языке сказал, что сеньора дс Лопес Портильо уже в отеле и направляется ко мне в номер.

Это случилось так быстро, что я не успел опомниться и не вполне осознал, кто этот мой неожиданный визитер, как услышал глухой и частый звук шагов в коридоре. Я выглянул за днерь и увидел, что на меня надвигается нечто типа военной процессии. Какая-то сплошная масса людей в армейской и полицейской форме, в защитных шлемах и с переносными рациями. Их было человек двадцать — не меньше.

Затем они расступились — как Красное море разверглось перед Моисеем, — и я оказался лицом к лицу с синьорой Кармен Романо де Лопес Портильо.

Она выглядела совсем не так, как я себе ее представлял. Мне приходилось видеть многочисленные плакаты с изображением ее мужа, развешанные по всему городу конституционно-революционной партией, которая успешно правила в Мексике и регулярно избирала своих президентов уже в течение почти 50 лет. Мне представлялось, что жена этого известного человека с умным лицом скорее всего будет пожилой, скромно одетой женщиной, с седыми волосами. Вместо этого я увидел очень яркую, экзотичную и красивую женщину.

Со своими черными вьющимися волосами, большими зелеными кошачьими глазами и ослепительной улыбкой, она вполне могла сойти за не слишком молодую, но хорошо сохранившуюся актрису. На ней было яркое и довольно смело открытое платье, туфли на высоких каблуках и много косметики. Она протянула мне руку, и только тогда, опомнившись от смятения, вызванного, можно сказать, вооруженным вторжением, я наконец сообразил, кто передо мной находится.

Мы пожали друг другу руки, и она вошла ко мне в комнату. К моему удивлению, один из сопровождающих ее мужчин шагнул быстро вперед и закрыл дверь, оставив ее наедине со мной и Шипи. Через окно мне было хорошо видно, что вокруг бассейна ходит множество людей, одетых в военную форму. Мы были окружены.

Она отказалась от предложенного ей стула, села на мою кровать и, не теряя времени даром, объяснила мне, зачем пришла.