Эффект Гирлянды (СИ)

Последнее слово он так и не произнёс. Крепко сжал губы и с каменным лицом покинул кухню. Мать закрыла лицо руками и отвернулась к плите. Её плечи вздрагивали от рыданий, а серьги и браслеты тихо позвякивали в такт движениям, словно смеялись над ней.

— Мама, это же неправда? — Юля очнулась от шока, но всё ещё не хотела верить услышанному. — Как ты могла? У тебя же есть муж!

— Муж?! — женщина повернула к ней перекошенное от злости заплаканное лицо. — Муж — это тот, кто проводит время со своей женой, кто выполняет супружеские обязанности, а твой отец уже три года не прикасался ко мне! Он не может и не хочет! Мне ещё нет и пятидесяти, а я уже чувствую себя старой вдовой. Я для него просто прислуга! По-твоему, я не достойна быть счастливой? Не имею право любить и быть любимой?

Мать бессильно опустилась на стул и, снова закрыв лицо руками, горько заплакала.

— Я не говорила, что ты недостойна, — Юля вскочила со своего места и, подойдя к ней, обняла за плечи. — Ты имеешь право на счастье, но…

— Так и знал, что ты будешь на её стороне, — послышался из коридора голос отца.

Из кухни была видна входная дверь. Отец стоял возле неё уже полностью одетый для выхода на улицу, и лицо его было чёрным от злобы.

— Я воспитывал тебя правильно, Юля, и мне больно видеть, что ты оправдываешь распущенность и измену. Больше мне в этом доме делать нечего. Надеюсь, что никогда вас не увижу…

Девушка не успела ничего ответить. Отец так сильно хлопнул дверью, что шторы в кухне колыхнулись от порыва ветра. Мать дёрнулась в руках дочери и тихо завыла, словно побитая собака. Столько боли и отчаянья было в её голосе, что у Юли сжалось сердце. Она налила в стакан воды и принялась отпаивать мать, а в голове билась мысль о том, что отец теперь непременно уедет в Германию, и она его больше никогда не увидит.

Так нельзя, думала она, нужно как-то остановить его. Всё ещё можно вернуть. Почему-то Юля была уверенна, что родители помирятся, если встретятся и поговорят.

Мать пришлось успокаивать долго. Она то затихала, то снова принималась голосить. Когда она наконец-то затихла, Юля помогла ей перебраться в спальню, уложила на кровать и укрыла одеялом. Через несколько минут женщина заснула, а девушка выскочила из комнаты и схватила свой телефон. Среди списка контактов где-то должен был быть номер Бориса Евсеева — лучшего папиного друга. Юля была уверенна, что отец направился к нему.

Дрожащими пальцами девушка набрала нужный номер и, кусая губы, стала ждать, слушая длинные гудки.

— Алло, Юля?! — наконец-то пробился встревоженный мужской голос.

— Дядя Боря, папа у вас?! — крикнула она.

— Да. Что там у вас случилось? Павел прибежал ко мне чернее тучи, сказал, что вы его предали и бросили, собирается ехать в аэропорт.

— Некогда объяснять! Всё потом расскажу. Задержите его у себя. Я сейчас прибегу.

— Хорошо. Я постараюсь, только…

Юля отключилась, не попрощавшись, и стала собираться, роняя вещи. Сердце бешено колотилось. Боже, как же такое могло случиться? И отец, и мать любят друг друга. Всегда любили. Наверное, мама специально сказала ему про другого мужчину, чтобы позлить. Надо как-то помирить родителей, иначе они натворят глупостей, отец уедет в другую страну, и тогда уже ничего не получится вернуть.

Юля быстро надела сапожки, схватила куртку и выскочила из дома. На улице уже стало темнеть, резкие порывы ветра едва не сбивали с ног, липкие хлопья снега врезались в лицо, мешая увидеть то, что было впереди. Девушка пожалела, что не взяла шапку и перчатки. Пришлось накинуть на голову капюшон. Теперь она почти ничего не слышала и не видела. Меховая оторочка закрывала обзор с двух сторон. Ничего, дом папиного друга недалеко. Она добежит за пять минут.

Сапоги на гладкой подошве скользили на припорошенной снегом дороге, но Юля не сбавляла шаг. Она выскочила на проспект, побежала по тротуару вдоль высоких домов. Мимо мелькали светлые пятна освещения фонарей, тени прохожих. Юля смахнула с лица налипший снег, выглянула из глубин капюшона. Так… впереди дом с аркой, за ним ещё две девятиэтажки, потом надо повернуть налево и пройти ещё три дома.

Юля рванула вперёд. Стук сердца отдавался в ушах, дыхание сбилось, морозный воздух врывался в лёгкие с хрипом. Пробегая мимо арки, девушка едва не подавилась снегом, попавшим ей прямо в рот. Она остановилась, стала отплёвываться, услышала какой-то гул и шипение. В глаза ударил ослепительный свет, тело её что-то дёрнуло с такой силой, что ноги оторвались от земли, а капюшон слетел с головы. Земля понеслась ей навстречу, ударила боком, в руке хрустнуло, и Юля потеряла сознание…

***