Эффект Икара

— Именно. Некоторые члены группы забывают, что их текущие предприятия — лишь одни из многих составных частей грандиозного плана. Нужно не забывать о работе над лекарством против СПИДа, проекте «D», судьбоносном предприятии в Калифорнии…

— В очередной раз соглашусь, все они одинаково важны, — ответил де Бирс, — но сейчас нам необходимо сосредоточиться на биочипе.

— Дело продвигается успешно?

Де Бирс кивнул:

— Как вы сами понимаете, пришлось несколько ограничить доступ к информации для некоторых второстепенных членов совета. Но вы можете быть уверены: наше влияние распространяется более или менее таким образом, как мы планировали. Как и всегда.

— ООН согласилась с требованием о необходимости референдума?

Он снова кивнул:

— Мне сообщили об этом перед отъездом из Швейцарии. Покушение на Таггарта оказалось именно тем событием, которое склонило их на нашу сторону. Кроме того, здесь повлияли еще некоторые факторы и недавнее решение сенатора Скайлер принять наши идеи.

Эверетт наклонил голову:

— Кстати, о покушении… Вы действительно были намерены довести это до конца?

Де Бирс позволил себе улыбнуться:

— В любом случае это сослужило бы нам службу, Морган.

— Понимаю. Это делает честь вашей… предусмотрительности.

Де Бирс продолжил, кратко изложив содержание рапорта, полученного от Намира спустя несколько недель после женевских событий; несмотря на потерю половины агентов, Тираны все-таки смогли достичь поставленных целей. Ошибка, допущенная при вербовке Саксона, была исправлена, а Хардести, хотя и полезный член команды, не был незаменимым. Как это ни удивительно, агенты «Маджестик-12» извлекли Гюнтера Германа из Роны живым, хотя он сильно пострадал во время катастрофы. Воля немца помогла ему выжить после взрыва бомбы, однако он был покалечен и получил сильные ожоги. Де Бирс знал, что Пейдж уже взял к себе Германа, согласившегося подвергнуться нескольким серьезным восстановительным операциям по программе интенсивной модификации. Возможно, со временем он сможет снова участвовать в оперативной работе.

— Таким образом, — заключил де Бирс, — несмотря на то, что в настоящий момент вопрос о глобальном регулировании технологий модификации человека остро встал на повестке дня, мы подготовили почву для того, чтобы обратить ситуацию в свою пользу. Результат предсказуем.

— Прекрасно, — произнес Эверетт, поднимая бокал. — Наши более масштабные операции будут продолжены с минимальными изменениями. Превосходно. — Он помолчал. — И все же остаются еще некоторые мелкие проблемы. Например, эти сопляки из «Джаггернаута».

Де Бирс покачал головой:

— Мы обезвредили эту кучку хакеров. Те, кто остался жив, получают деньги от нас. А что касается их друзей, этой банды сепаратистов… Мы не выпускаем их из виду и используем в своих целях.

— А что с тем наемником, страдающим приступами угрызений совести, Саксоном? И женщиной, Келсо?

— Они не всплыли на поверхность ни в буквальном, ни в переносном смысле. Неудивительно — Женевское озеро довольно глубокое.

Эверетт несколько секунд пристально смотрел на своего наставника:

— Но вы ничего не упомянули о хакере. Как он там себя называл — Янус?

Де Бирс нахмурился:

— Он исчез. Ни звука. Однако в данный момент это не имеет значения. — Он выпрямился, отбросив отеческую манеру преподавателя, беседующего со своим лучшим студентом, и тон его стал более авторитарным. — Сейчас у нас есть более важные заботы. Например, работа Рида и команды из «Шариф Индастриз».

— Разумеется, Люций, — произнес собеседник. — Я ценю возможность получить… прозрачные объяснения. — Он поднял взгляд на официанта, приближавшегося с главным блюдом, и кивком велел второму налить еще вина. Эверетт поднял бокал и улыбнулся. — Значит, за будущее?

— За будущее, — повторил де Бирс, наслаждаясь моментом.

Санта-Лючия, провинция Гуанакасте, Коста-Рика

Деревушка, расположенная в нескольких милях от города, представляла собой небольшое скоплением домиков вокруг шоссе, укрытых среди деревьев и подступающих вплотную джунглей. Если бы не серые тарелки спутниковых антенн и паутина телефонных проводов, соединявших здания из красного кирпича, можно было решить, что вы перенеслись на двадцать-сорок лет назад. Все здесь было примитивно и даже убого — самая настоящая провинциальная глушь.

Мужчина и женщина были иностранцами, и детишки, игравшие в пыли, с любопытством следовали за ними, чтобы рассмотреть хорошенько этих blancos ^[18]и выведать, кто они такие. Большой человек был hombre de la m'aquina; ^[19]таких они видели в боевиках и старались не подходить слишком близко. Самый старший мальчишка сказал, что у таких людей в голове есть штука, которая позволяет им читать чужие мысли, а железными руками они могут разворотить автомобиль. Женщина выглядела иначе; у нее были светлые волосы, стянутые в хвост на затылке, виднелись отросшие черные корни. На ней были темные зеркальные очки и шляпа с широкими полями, надежно скрывавшие лицо.