«Эффект истребителя».«Сталинский сокол» во главе СССР

Поэтому "нашим всем" в советском строительстве все больше становился железобетон. Более того, часть домов с недавних пор начали строить по экспериментальной методике – возводился железобетонный скелет несущих конструкций, укладывались кирпичные стены (или собирались из бетонных же панелей или крупных блоков), подводились коммуникации. Проводилась внешняя отделка. Но самым интересным, однако, была свободная планировка – помимо пары помещений, вроде раздельного санузла и кухни, остальная часть квартиры могла быть разделена жильцом по собственному разумению – как раз с применением легких конструкций (гипсокартона или ДСП с утеплителем и звукоизоляцией).

В сумме это получалось значительно быстрее и дешевле, чем "дом под ключ", пусть населению и приходилось фактически самостоятельно достраивать себе жилье и заниматься его отделкой. Но народ ничего против вроде как не имел – квартиры-то выделялись! И даже базовый комплект "стен" к ним шел. А строительных артелей имелось в достатке, поэтому проблема нахождения помощи для приведения места обитания в окончательный вид не стояла.

Более того, многим гражданам даже нравилась такая идея, ведь позволяла каждому превратить свою квартиру в то, что хочется именно ему, в нечто уникальное и неповторимое. И при этом внешне такие дома смотрелись очень достойно.¹⁰

Поэтому теперь по всему Союзу в целом – и в том же Сталинграде в частности – один за другим вырастали районы с новыми домами в стиле пресловутого "сталинского ампира", "жилыми комплексами", как выразился кто-то из Наркомата общего строительства. И действительно, там даже стоянки и места под гаражи предусмотрели, несмотря на то, что автомобилей у простых людей было пока совсем немного.

Но в такой предусмотрительности тоже был свой плюс – да, подобные системы выходили дороже, но люди видели, что власть предполагает скорое появление у них личного транспорта и заранее решает эту проблему. Что добавляло оптимизма и неплохо мотивировало.

Но это все равно было дорого – гораздо дороже, чем разворачивающееся в стране крупноблочное строительство. Так что красивые и дорогие дома оставались для центральных улиц и проспектов. А "в глубине" использовались другие технологии.

Не то чтобы крупноблочные здания выглядели плохо – нет, ни в коем разе. После войны эту технологию максимально оптимизировали, выжав из нее все, что было возможно при данном уровне строительства и получив очень даже неплохой результат. Но "сталинскому ампиру" в его высшей точке развития они все же проигрывали.

Как и панельные – еще одна попытка решения застарелой проблемы.

Оставался и еще один проект по развитию градостроительства, который также предполагалось применять для решения пресловутой жилищной проблемы. "Городской дом", или, на английском, "таунхауз".

Само по себе массовое жилье в этом проекте рассматривалось как блоки этих самых "гордомов". Действительно, коробки на два-три этажа хоть из плит собирай, хоть лей монолитом на месте, хоть используй все те же крупные блоки, что и для "больших" домов. А внутри – так пусть сами как им хочется и достраивают!

Последнее, кстати сказать, становилось прямо-таки отличительным признаком советского жилищного строительства и логично вытекало из стремления снизить его стоимость. Для этого даже начали массовый выпуск ручного электроинструмента, пытаясь механизировать и упростить труд строителей. "Если работу может делать машина – ее должна делать машина!" Любимый принцип ставшего во главе страны Драгомирова.

Опять же, коммуникации… В дом идет вода (только холодная, нагревается она уже внутри), электричество и газ. Горячую воду, как в высотках, вести не надо. Диаметр труб тоже меньше. Мощных насосов, требующихся для того, чтобы гнать воду на верхние этажи – не надо. Трубы можно делать с более тонкими стенками (давление-то гораздо меньше).

Налицо экономия и времени, и рабочей силы, и ресурсов. Да и о контроле качества можно не говорить: попробуют строители под присмотром будущего хозяина дома схалтурить – тот сразу к начальству побежит.

Так что именно так и боролись с проблемой – "гордома" и крупноблочное строительство как основа, "сталинский ампир" для центральных улиц и панельное строительство на подхвате. К тысяча девятьсот шестидесятому по плану темпы ввода жилого фонда должны были увеличиться втрое, а к семидесятому – в восемь-десять раз.

Нефедов своего жилья пока не имел – служба бросала его в самые разные места и закоулки "одной шестой части суши". Было некогда – да и, по большому счету, незачем.

Но это не мешало ему любоваться расцветающим городом.

— Вот и "Волжская", товарищи. Когда мне за вами заехать?

— Завтра, в девять ноль-ноль, — Судоплатов, думающий о чем-то своем, ответил по-военному коротко, вышел из машины и широким шагом двинулся ко входу в гостиницу – также построенную совсем недавно и выглядящую более чем солидно. "Имперский стиль" Сталинского ампира никуда не делся…

— До свидания, товарищ Петров, — Нефедов протянул водителю руку.

— До свидания.

Завтрашним утром диверсантов ожидала аудиенция у генерального секретаря.