«Эффект истребителя».«Сталинский сокол» во главе СССР

Это генерального секретаря, мягко говоря, не устраивало. Работу повели в другом направлении. Целый НИИ, освобожденный Богданом от необходимости находить для решения основу в марксизме, в принципе не подходившем уже к состоявшейся в Союзе двухканальной системе, работал на полную катушку. И таки выдал жизнеспособную идею.

Для начала, планировалось окончательно отделить "производственные" рубли от наличных. Предлагалось даже изменить название для упрощения понимания их природы. Долго думать не стали, выбрав в качестве такового не так давно отмененный червонец, формально ходивший аж до денежный реформы сорок седьмого…

Это был первый, самый простой шаг – официальное введение двух валют. Только безналичный червонец и наличный рубль.

Рубль, в принципе, мог существовать и в безналичной форме тоже – но факта "наличности" это не отменяло никак. Другими словами, кооператив или артель должны были иметь два счета в банке: в рублях и в червонцах.

Отношение стоимости валют было один к одному и на первых порах пересмотру не подлежало. В дальнейшем, однако, требования экономики вполне могли этот коэффициент и поменять. Получался удобный инструмент регулирования.

Итак, имелось два вида денег, первое время совершенно, вроде бы, равноценных. Вот только правила их использования были разными.

Расчёт с госпредприятиями со стороны кооперативов и артелей мог идти только в червонцах – никаких рублей. Только и только безнал. Хочешь что-то купить – пожалуйте в банк, за рубли покупайте червонцы, ими расплачивайтесь с предприятием. Обмен без проблем и в любом размере. А вот обратно червонцы на рубли не менялись. Вообще.

В государственном секторе запрещался уже рубль. Только на зарплату. Через банк. От государства. Причём напрямую принимать рубли от кооперативов или артелей за что-либо тоже запрещено.

Так и получалось, что сбагрить что-то "на сторону" кооперативам за рубли нельзя. Соответственно никакие "неликвиды" официально продать не получится. А для "неофициально" имелись правоохранительные органы. И новая статья в Уголовном кодексе. С гарантированной поездкой в прохладные места.

Единственно, что за рубли могла продаваться сверхплановая продукция – с отдельным контролем и дополнительной детализацией. И продаваться не напрямую кооперативам, а через конкретные сбытовые организации. Дополнительная мотивация, опять же – сделали больше, получили больше. Потратились на премии персоналу и дополнительное обновление фондов. Да и вообще, предприятия имели право, по задумке Драгомирова, самостоятельно распоряжаться частью прибыли. Им оставляли некоторое количество процентов от таковой и, соответственно, разрешали решать, куда ее направить. Примерно как в Югославии, но с некоторыми дополнительными условиями и отличиями.

Таким вот относительно нехитрым образом и получалось создать вторичную, частично рыночную систему, ориентированную на потребительский сектор и при этом не пробивающую дыру в барьере с безналом. Ибо поток двигаться мог только в одну сторону – из наличной формы в безналичную. И никак обратно.

Конечно, это были лишь только общие контуры реформ, призванных придать советской экономике больше гибкости и повысить ее эффективность. Но суть изменений финансовой системы оставалась именно таковой. Ее-то и собирался донести до граждан Драгомиров.

— Дорогие гости, Генеральный Секретарь Коммунистической Партии Советского Союза, Председатель Совета Народных Комиссаров Драгомиров Богдан Сергеевич!

Выходя на трибуну под гром аплодисментов, Богдан окинул зал быстрым, но внимательным взглядом.

Люди набились в помещение битком, свободных мест видно не было вообще. Студентам нечасто выдается возможность находиться с главой государства в одной аудитории, пусть и огромной. Да и немалое количество наркомов и просто известных всей стране людей здесь также присутствовало.

Тем временем гром оваций все никак не утихал – молодежь, хоть и насквозь сознательная (а какую еще могли пустить на такое мероприятие?) практически впала в экстаз при виде своего кумира.

Неудивительно – многие, если не все из них, были детьми во время Великой Отечественной. И вместо положенных детям сказок они часто слушали сводки Информбюро и читаемые взрослыми газеты. Те самые, где молодой лейтенант сбивал ненавистных фашистов одного за другим, те, где он сражался в небе родной страны с врагом, олицетворяющим самое страшное зло. Они росли под звуки подвигов героев, одним из которых был Богдан. А потом война закончилась, и вчерашний пилот стал громить взяточников с не меньшими усердием и эффективностью, чем асов Люфтваффе. А потом – обеспечивал поставки продовольствия. А потом – выполнял сложнейшие задания вождя одно за другим со столь же отличными результатами.

Высокий красавец, пусть и с уродливым шрамом на виске, он был примером. Тем самым идеалом коммуниста, в котором нуждалась пропаганда. Получившая, помимо всего прочего, еще и прямое указание на этот счет от стареющего Сталина и бросившая на весы человеческого сознания всю свою мощь.