Эффект кобры

Насколько мой маленький мир ограничен, не наполнен эмоциями, страдает от недостатка искренних чувств и новых впечатлений. Что я до этого видела в своей жизни? Правильно, ничего. Всю сознательную, да и несознательную часть моего существования меня окружали плохие люди, грязные плиты, половые тряпки, поношенная одежда. И в кутерьме этого дерьма не было чего-то по-настоящему светлого, лишь темная пелена с вкраплениями крохотных белых точек.

— Ты всегда такая молчаливая или только сегодня?

— Не люблю болтать о своей дороге жизни, обычно люди меня не понимают, — я даже не дернулась, продолжила смотреть, но сквозь мост и пейзажи, не видя ничего за пеленой мыслей.

— Да мы коллеги, — протянул он. — Мой отец и его жена далеко от моих представлений об утопии, — это заставило меня обратить на него внимание, собственно, чего он и добивался.

— Хочешь рассказать слезливую историю? — нервно перебираю пальцами цепочку от клатча.

— Нет, почему же. Довольно банальный конфликт отцов и детей, как в том романе, — я кивнула, будто поняла, о чем речь. — Я не хотел идти на юриста, хотел быть диджеем и устраивать безумные рейвы в самых запрещенных местах этой планеты. Но это было так несолидно, — его рот покосился. — В восемнадцать сбежал на Корсику, но меня вернули за уши, отмыли и отправили на первый курс, — хлипкий смешок растворился в шуме города. — В моей семье голос младшего ребенка ничего не решает. Меня даже никогда не выслушивали до конца. А как в твоей семье? У вас тоже принято решать судьбу поколений? Или это только в нашей у главы семейства крыша едет?

— У меня нет родителей, — процедила я и двинулась вдоль берега неспешным прогулочным шагом.

— Прости, я не хотел, — засуетился Чед, пытаясь сгладить ситуацию

— Все в порядке. Они те еще козлы! — я старалась показаться позитивной, насколько это возможно, лишь обмануть себя не вышло. Больная мозоль. — Я росла в детдоме, и там не было конфликта интересов, только мечты о доме и что когда-нибудь мама и папа придут. Хотя после четырнадцати хотелось верить, что я все-таки явилась на свет из пробирки в вакуумном изоляторе.

— Почему? — растерялся парень.

— Не хотелось верить, что им хватило сил кинуть меня.

Такие разговоры смутили моего собеседника, он потерял весь свой солнечный запал и погрузился в себя, а мне не желалось видеть его в таком состоянии. Он позвал меня отвлечься, а получилось так, что я затянула его в свое подземелье ужасов.

— Чед, может быть, мы уже купим это чертово пиво и забудем последние десять минут разговора?

Парень воспрял духом, провел рукой по волосам, зализав их назад основательно. Он взял меня за руку, как на детском празднике, и потащил в ближайший магазин. Мы купили дешевую бутылку вина, упаковку сушеной рыбы и шоколадку, название которой мне показалось немецким. Пиво ушло на второй план и стало лишь дополнением в виде небольшой баночки.

Чувствовала себя по-ребячески, атмосфера и компания уносила меня в мое пятнадцатилетие, когда я сбегала по ночам ради тусы со скейтерами. Прохлада обволакивала кожу, но было так хорошо впервые за долгое время. Поэтому я не решилась прервать себе удовольствие из-за банального холода.

— Мой отец англичанин, в детстве мы всегда ездили на родину. Там целым семейством отправлялись на охоту, но мне было настолько жаль дичь, что я намазывал носы охотничьих псов чесноком, чтобы они не учуяли зайцев или кого покрупнее.

— А самих псов тебе жалко не было? — я допила одним махом все, что осталось на дне бутылки, и дико рассмеялась от озадаченного вида парня.

— Сколько времени прошло, а я никогда над этим не задумывался.

— Время? — словно ручник сработал в мозгу. — А сколько время?

Чед потянулся в карман брюк за телефоном.

— Четыре утра.

— Мне нужно быть на работе через пять часов, придется ехать. Прощай, сказка, — махнула я в витрины магазинов. — Привет, каторга.

— Я вызову такси и провожу тебя.

4 глава

Половицы скрипели от каждого шага, я даже раньше не замечала, насколько лестница в этом доме расшатана. Глаза фокусировались на каждом гвозде, соринке — кажется, щели стали больше и глубже. Но, боюсь, ответ о моем прозрении крылся на поверхности: коктейль, взболтанный из вина с пивом, говорил и думал за меня. Да еще и Чед решил проводить меня до самой двери, что стало главной причиной моего анализа с его извечным вопросом: «По какой шкале и, главное, на сколько оценивается убогость моего места проживания?».

— Ну, вот и пришли, — каблук подвернулся, и я едва не упала, Чед успел подхватить меня.

Я обмякла в его объятиях, прошло уже несколько секунд, но спешки встать твёрдо на ноги не было. Впервые я почувствовала себя хрупкой, женственной, а не бульдозером, таранящим всех вокруг, чтобы хоть куда-то пробиться.

Чед придерживал меня одной рукой, вторую запустил в мои спутанные от ветра волосы. Я чувствовала его приближающееся дыхание. Мягкие губы украдкой коснулись уголка моего рта, но я не ответила, сочтя все слишком поспешным.

— Что-то не так? — парень растерялся, а я отпрянула и поправила платье.