Эффект кобры

— Кто-то пострадал? — наконец осознав всю серьезность ситуации, Феликс попытался сконцентрироваться. — Ты же понимаешь, что если это правда, то руки «псов» будут развязаны?

— Все живы, здоровы, но сама ситуация… — ее голос поднялся, резко оборвавшись. — И я понимаю, что появился славный повод расторгнуть договор о перемирии. Вопрос лишь в том, настолько ли они глупы?

— Для начала предлагаю выяснить, как все было на самом деле, от первоисточника. Где твои сыновья?

Марла, рассекая лужи, направилась к трейлеру, который так любезно предоставила нежданной гостье. Женщина влетела к себе домой, ни на секунду не задумываясь о том, что может кому-то помешать. В ее глазах уже давно плясали сущности куда страшнее чертей, никто не мог ее остановить.

Кай выглядел довольно взъерошенным: стоял лишь в штанах, торс был оголен. Марла поморщилась от отвращения. Татуировки для нее на его теле смотрелись в тысячу раз омерзительнее, чем на ком-либо другом.

— Никки, — произнесла она словно назло. — Я спрошу только раз, и лучше, чтобы это оказалось неправдой! — ее ноздри гневно раздувались.

На вопли матери из своей скромной комнатушки выполз Маэль. Парнишка протер глаза и неспешно приблизился к спинам Марлы и Феликса.

— Вы стреляли по сыну Галлагера? — спросила она в лоб, братья тут же переглянулись, это заставило женщину обратить внимание и на младшенького. — Отвечать! — голос звоном вдарил в уши.

— Да, — ответил блондинчик.

Марла рассвирепела от одного крошечного словечка. Она схватила стоящую прямо у входа деревянную палку, которая некогда являлась шваброй, и заехала ей по хребту Маэля. Юноша согнулся, припав на одно колено.

— Это был я, — вмешался Кай. — Я стрелял, — убедительно врал он.

Феликс выхватил палку из рук блондинки и вышвырнул «дубинку» на улицу через открытую дверь. Кай ринулся к брату. Он, похоже, был единственным, кого как минимум смутило поведение матери. Дядюшка даже глазом не повел.

— Что произошло? Они вам угрожали? — мужчина надеялся найти хоть какое-то оправдание поступку племянников.

— Мы думали, что они замешаны в смерти кузена, но ошиблись. Разговор был напряженным, но вполне мирным. Выстрел был случайностью, пуля улетела в асфальт, — Кай рассказывал на одном дыхании.

— Молись, — пригрозила женщина пальцем своему старшему сыну, — молись, чтобы этот ублюдок Алластер не натравил никого на нас, иначе я собственноручно тебя задушу. И тебя тоже, — добавила она без капли сожаления, посмотрев в голубые подростковые глаза.

— Оставь его в покое, — вступился Кай, помогая Маэлю подняться. — Если это станет проблемой, ответственность я возьму на себя целиком и полностью.

Внутри женщины закипела злость и досада, она бы еще раз отвесила кому-нибудь из детей тумаков, лишь бы вразумить, потому что тот легкий удар, прилетевший в спину Маэля, навряд ли кому-то вправит мозг. Марла не понимала, когда только эти два мальчика перестали ее слушаться, замечать ту правду, что она проповедовала?

Ей быстро наскучило стоять тут, желание вдарить по рюмашке и пострелять по дичи, дабы успокоиться, начало брать над ней верх, поэтому она еще разочек пренебрежительно посмотрела на своих чад и направилась к выходу.

— И еще, — затормозил мужчину с женщиной голос Кая. — Марла, не смей больше трогать моего младшего брата, иначе я за себя не ручаюсь, — отрезал он. Язык Кая даже при большом усилии не смог бы произнести слово «мама», поэтому он не старался и целенаправленно сказал так, как сказал.

Мать озлобленных на нее детей сделала вид, что проигнорировала, только эта фраза ударила по самолюбию больнее, чем пуля по руке двадцать лет назад. Николай презирал ее, только сейчас она наверняка в этом убедилась. Но за что? Разве она не любила его больше жизни, разве она не старалась угодить ему? Горделиво Марла вышла за порог, Феликс — след в след.

— Зачем ты такое ей сказал? — Маэль посмотрел округленными глазами на Кая, разгибая сгорбленную спину.

— Ты мой брат, и я никому не позволю тебя обижать, даже если это будет наша общая мать. Никто не тронет тебя! — покачал он головой.

*****

Я вышла из туалета, как только все стихло. Каждое слово, каждый тяготящий звук долетал до моих ушей. А от последней фразы, вброшенной Каем, мне самой стало не по себе. Уж не знаю всех деталей их семейных дрязг, но звучало это действительно как нечто, заставляющее усомниться в надежности сплочения семейных уз.

Маэль прикорнул на подлокотнике дивана, он весь скрючился и держался обеими руками за свои бедра.

— Нам придется немного задержаться, — едва завидев меня, Кай разочарованно вздохнул. — Мне нужно разрешить еще один вопрос — и только тогда я смогу вернуться в Сан-Франциско. Когда буду уверен, что никому во всем поселении ничего не угрожает.

— Хорошо, — спокойно ответила я. Кай одобрительно кивнул. Видимо, понял, что я все слышала и не нуждаюсь в объяснениях.