Эффект Лазаря

Тедж огляделся по сторонам. Накано разминал могучие бицепсы, глядя на передний экран. Дзен держал маленький игольник, небрежно направляя его дуло прямо Теджу в грудь.

– Вверх, – повторил Гэллоу, для пущей доходчивости тряхнув Теджа посильней.

– Но мы же врежемся в них, – ответил Тедж. Воздух застревал у него в гортани. Осознание того, что собрался сделать Гэллоу, душило его. – У них не останется никаких шансов без острова. Те, кто не утонет сразу же, будут дрейфовать в лодках, пока не помрут с голоду!

– Без фильтрационной системы острова они помрут скорей уж от жажды, чем от голода, – возразил Гэллоу. – Они в любом случае умрут, вот увидишь. Вверх!

Дзен небрежно повел игольником и прижал левый наушник покрепче к уху.

Тедж не удостоил игольник и взгляда.

– Или рвачи до них доберутся! – возмущался он. – Или шторм!

– Заткнись, – сказал Дзен, крепче прижимая наушник. – Тут какой-то сонар… по-моему, это пульсация мембраны… – внезапно Дзен взвыл и отшвырнул наушник. Из его ноздрей потекла струйка крови.

– Вверх, черт тебя возьми! – заорал Гэллоу.

Протянувшись через плечо Теджа, Накано вывел ограничители плоскостей и продул баки. Нос субмарины задрался кверху.

Тедж действовал, как велели ему инстинкты рулевого. Он добавил двигателям мощности и постарался выровнять судно, но субмарина внезапно ожила и рванулась к днищу острова. В одно мгновение они прорвали накладные мембраны и киль. Субмарина вертелась и дрыгалась, а ее орудия под водительством Гэллоу и Накано рвали, резали и кромсали. Дзен все еще сидел согнувшись и зажимая уши обеими руками. Бесполезный игольник валялся у него на колене.

Тедж поглубже вжался в кресло, глядя с ужасом на чудовищное разрушение. Все, что он пытался сделать, только ухудшило положение. Они были под самым центром острова, там, где живут высокопоставленные островитяне, где содержится самое чувствительное оборудование и органика, самые влиятельные люди, хирургическая и прочая медицинская помощь…

Лезвия и резаки размахивали с прежним хладнокровием – их движения были видны на каждом экране, ощущались в каждом рывке субмарины. До чего жутко – столько боли и ни единого крика. Мягкая живая ткань не могла устоять перед острыми холодными лезвиями, которыми субмарина учиняла весь этот погром. Каждый рывок, каждое подергивание субмарины несли с собой новые разрушения. На экранах виднелись человеческие останки – то рука, то отсеченная голова.

– Они же люди, – простонал Тедж. – Они же люди.

Все, чему его учили о святости человеческой жизни, наполняло его протестом. И ведь моряне верят в то же самое! Как у них рука поднялась убить целый остров? Тедж понимал, что Гэллоу прикончит его при малейшем намеке на сопротивление. Единственный взгляд, брошенный на Дзена, показал, что он хотя и оглушен еще, но кровотечение прекратилось, и игольник уже в руках. Накано работал, как автомат, орудуя переключателями, покуда резаки и горелки довершали разрушение погибающего острова. Субмарина завертелась вокруг центральной оси сама по себе.

Гэллоу устроился в уголке возле Дзена, взгляд его не отрывался от экранов, на которых видно было, как плавится плоть острова под действием полукружной горелки.

– Нет никакого Корабля! – в экстазе выкрикнул Гэллоу. – Видите? Разве Корабль дозволил бы простому смертному совершить такое? – Он устремил затуманенный экзальтацией взгляд на Теджа. – Говорил я тебе! Корабль – это искусственный объект, сделанный людьми, такими, как мы. Бог! Нет никакого Бога!

Тедж пытался сказать что-нибудь, но в горле слишком пересохло.

– Веди нас вниз, Кей, – велел Гэллоу.

– Что ты творишь? – удалось выдавить Теджу.

– Бросаю вызов Кораблю, – ответил Гэллоу. – И что же, он ответил? – Дикий смех вырвался из его груди. Присоединился к нему только Дзен.

– Вниз, я сказал! – повторил Гэллоу.

Движимые страхом, мускулы Теджа – мускулы опытного рулевого – повиновались, выровняли балласт по дифференту, направили плоскости. И он подумал: «Если мы уберемся побыстрей, может, хоть часть острова спасется». Он плавно вывел субмарину через пролом, ею же и проделанный. Видимая сквозь плазмаглас иллюминаторов и на экране – везде – вода была сплошь мутной от крови, темно-серой в резком свете внешних огней субмарины.

– Задержись здесь, – скомандовал Гэллоу.

Тедж проигнорировал приказ, уставясь на окружающую бойню. Повсюду царил кровавый кошмар. Танцевальное платье для маленькой девочки, все в белых кружевах на старинный лад, проплыло мимо иллюминатора. За ним последовал обломок чьей-то кухонной плиты, портрет возлюбленной, запечатленный на памятной шкатулке: очертания улыбки, лишенной глаз. В жарких лучах прожекторов кровь струилась и бурлила, холодным серым туманом расстилаясь позади субмарины.

– Я сказал – задержись! – заорал Гэллоу.

Тедж продолжал плавный спуск. Слезы горели у него под веками.