Эффект Лазаря

Скади отвела глаза от Бретта, затем посмотрела на него вновь и обвела жестом стены и потолок.

– Это строение принадлежало ему, все целиком. Оно высокое, как сигнальная башня. – Палец ее указал на схему. – Вот это.

Бретт слегка отодвинулся от нее. Ей принадлежала территория, сравнимая с небольшим островом. Точнее, принадлежала ее отцу. Бретт знал, что по морянским законам Скади, вероятнее всего, эту территорию унаследовала. Скади не просто работает в море, не просто волны вычисляет…

Скади, увидев в его взгляде отторжение, коснулась его руки.

– У меня своя жизнь, – напомнила она. – Как и у моей матери. Мы с отцом едва ли знали друг друга.

– Не знали друг друга? – Бретт был потрясен. Он чувствовал себя чужаком по отношению к собственным родителям, но знать он их знал. Это точно.

– Почти до самой своей смерти он жил в Гнезде – это город километров за десять отсюда, – пояснила Скади. – И за все это время я ни разу его не видела. – Она сделала глубокий вдох. – Незадолго до смерти отец как-то пришел ночью в наше жилище и говорил о чем-то с моей матерью. Не знаю, о чем они там беседовали, но она после его ухода была просто в ярости.

Бретт призадумался над тем, что она сказала. Ее отец владел и управлял огромным богатством – большей частью морянского общества. Наверху состояния, подобные владениям Райана Ванга, находились в собственности семей или даже ассоциаций, но никогда не в единоличной. Общность была законом.

– Он контролировал большую часть вашей островной промышленности, – продолжила Скади, и кровь прихлынула к ее щекам. – Почти все это он заполучил при помощи взяток. Я знаю, потому что я слышала, а когда он погиб, я использовала его комм.

– А что это за место, это самое Гнездо? – поинтересовался Бретт.

– Это город с очень большим процентом островитянского населения. Там было первое поселение после Войны Клонов. Слыхал об этом?

– Да, – отозвался Бретт. – так или иначе, а все мы произошли оттуда.

Уорд Киль, стоя в затененном коридорчике, ведущем из кабинета Райана Ванга, прислушивался к их беседе вот уже несколько минут. Он вздрогнул, подумав, не пора ли прервать разговор и потребовать от этой молодой женщины кое-каких ответов. Но горечь в ее голосе удерживала Киля.

– А эти островитяне из Гнезда работали на твоего отца? – спросил Киль.

– Некоторые – да, – ответила Скади, не отворачиваясь от Бретта. – Но ни один островитянин не занимал высокое положение, ничего даже подобного. Они находятся под контролем правительственной службы. По-моему, за это отвечает посол Алэ.

– Мне сдается, что возглавлять службу по делам островитян должен островитянин, – заметил Бретт.

– Она с моим отцом собирались пожениться, – пояснила Скади. – Политическая сделка между двумя семьями… для морян это все уже устаревшая история.

– Ваш отец и посол – это объединило бы правительственную власть и пищевую промышленность под одним одеялом, – сообразил Бретт. Озарение снизошло на него настолько быстро, что он даже напугался.

– Это все дела минувшие, – заметила Скади. – Теперь она, вероятно, выйдет за ДжиЛаара Гэллоу. – В ее словах звучала такая скрытая горечь, что Бретт утратил дар речи. Он понимал эту мрачную растерянность в глазах девушки, понимал ее подавленность оттого, что ей приходится быть пешкой в игре без правил.

В тени коридорчика Уорд Киль кивнул в ответ на собственные мысли. Он вышел из кабинета Ванга с чувством безнадежного гнева. Для опытного глаза в комме было все, что нужно – и переход контроля из одних рук в другие, и тихая и безжалостная концентрация власти, и возрастание обособленности. Термин из Анналов всплыл в его памяти: национализация. Почему это вызвало у него столь сильное чувство утраты?

«Суша будет восстановлена.»

«Начнется лучшая жизнь.»

«Вот почему Корабль даровал нам Пандору.»

«Нам – морянам – а вовсе не островитянам.»

Киль попытался сглотнуть, и горло отозвалось болью. В основе всего лежал проект «келп», и он зашел слишком далеко, чтобы его можно было приостановить или свернуть. Напротив, проект был ускорен. Оснований для этого нельзя было отрицать. Комм покойного Райана Ванга был заполнен этими основаниями: без помощи келпа два солнца будут все сильнее взламывать кору Пандоры, и постоянные землетрясения и извержения вулканов сметут все с ее лица, как много поколений назад.

Лава выстраивала криволинейные подводные платформы. Моряне воспользовались этим при выполнении проекта. Последняя водяная стена была вызвана вулканической деятельностью, а вовсе не гравитационными возмущениями морей Пандоры.

– Хотел бы я посмотреть на это Гнездо и живущих в нем островитян, – заговорил Бретт. – Возможно, туда нам и следует отправиться.

«Устами младенца…» подумал Киль.

– Нас там запросто отыщут, – покачала головой Скади. – Там Служба безопасности не то, что здесь – нагрудные значки, документы всякие…

– Тогда нам надо удрать наверх, – сказал Бретт. – Судья прав. Он хочет, чтобы мы рассказали островитянам, что здесь творится.

– А что здесь творится? – спросила Скади.

Киль выступил из тени, говоря на ходу.