Эффект Лазаря

Лодки дергались на волнах, заставляя Твиспа сражаться со штурвалом. А затем внезапно он вышел на свободное пространство. Белая линия прибоя все еще пролегала слишком близко, но теперь Твисп мог ее миновать. Он еще прибавил оборотов, запуская мотор на полную мощность. Серебристая линия течения делалась все уже и уже, оставаясь за кормой. Она изгибалась, заходя за прибой, и пропадала из виду.

«А что, если малыш угодил сюда?» подумал Твисп. «Бретт может быть где угодно.»

Он склонился над приборами, сверился с сигналом из Вашона и приготовился сообщить о местоположении опасного участка. Приемник мигнул красным — сигнал еще одного острова. Твисп опознал его как Игл — небольшой остров, находящийся от него к северо-западу, почти на границе связи, слишком далеко, чтобы можно было узнать расстояние и запросить перекрестную проверку координат. Глубомер не содержал в своих запасах памяти ни одного подобного промера. Однако точный расчет, ориентировка по солнцу и позывные Вашона помогли ему определить, что серебристое течение увлекло его, самое малое, километров на десять к западу от намеченного курса. Течение несло его быстро, но в результате он так и не сэкономил время, пытаясь достичь места, где водяная стена накатила на Вашон.

Квитс набрал данные о своем местоположении, включил автоматический передатчик и активировал его. Теперь сигнал будет сообщать всем, кто слышит: «опасная мель в этом направлении!»

Затем он оглядел поверхность воды, затеняя глаза ладонью. Никаких признаков присутствия морян — ни буйков, ни флажков. Как есть ничего. Ужасающее течение выглядело не более чем серебряной нитью, прошившей поверхность моря. Твисп считал показания курсомера и приготовился к часу с лишним прилежных точных расчетов. Тем временем ему предстояло вернуться к своему пристальному ожиданию, вывести из которого его могло что угодно необычное.

Раздалось громогласное бурлящее шипение и лязг, внезапно перекрывшее тихую пульсацию мотора и плеск волн о его суденышко.

Твисп едва успел развернуться, чтобы увидеть, как морянская субмарина выпрыгнула из воды носом кверху и вновь завалилась набок. Ее твердые металлические стенки отблескивали золотом и зеленью. Квитс увидел мельком, как ее внешние манипуляторы, все сплошь в активированном состоянии, дергались и корчились, как конечности у припадочного. Субмарина грохнулась без малого в сотне метров от него, подняв сильную волну, которая подкатилась под днище и высоко подняла лодку Твиспа. Он сражался со штурвалом, пока субмарина заваливалась в сторону, а затем снова выпрямилась.

Без лишних размышлений Твисп выжал рукоять штурвала до отказа, разворачиваясь, чтобы поспешить на помощь. Субмарины таких штук не проделывают. Должно быть, команда расшиблась до полусмерти — еще бы ей не расшибиться внутри этого металлического морянского чуда. Команда была в беде.

Пока он приближался, люк субмарины откинулся. Наружу вылез человек, одетый только в зеленые подштанники. Люк уже заливало, субмарина погружалась носом вниз. Волна смыла незнакомца в море. Он поплыл вслепую, мощными крупными гребками, которые удаляли его от избранного Твиспом направления. Позади него субмарина погрузилась, икнув напоследок громадным пузырем.

Твисп переложил курс, чтобы перехватить пловца. Соединив громадные ладони возле рта рупором, Твисп прокричал: «Сюда плыви! Ко мне!»

Пловец не сменил направления.

Твисп широко развернулся и, проходя мимо незнакомца, заглушил мотор и протянул пловцу руку.

Когда на него упала тень лодки, пловец оглянулся и посмотрел испуганно на Твиспа, завидев протянутую руку.

— Добро пожаловать на борт, — произнес Твисп. К слову сказать, то было традиционным островитянским приветствием, не содержащим даже намека на расспросы типа: «Ну и что ты тут, во имя Корабля, делаешь?»

Пловец ухватил Твиспа за руку, и Твисп втянул его вовнутрь, едва не зачерпнув воды, когда бедолага неуклюже цеплялся за борт. Твисп втащил его на самую середину и вернулся к штурвалу.

Пловец минуту постоял там, оглядываясь по сторонам, а тем временем с него натекала лужа. Его голая грудь и лицо были бледными, но не настолько, как у большинства морян.

«Может, это морянин, который подолгу живет наверху?» подивился Твисп. «И что с ним, черт возьми, приключилось?»

Пловец был на вид старше, чем Бретт, но моложе, чем сам Твисп. Его зеленые подштанники совсем потемнели от морской воды.

Твисп взглянул туда, где только что была субмарина. Одни лишь перекаты волны указывали, куда она погрузилась.

— Проблемы? — спросил Твисп, вновь на островитянский лад — эдакое краткое вступление, подразумевающее « какую помощь я могу тебе оказать?»

Незнакомец сел, а потом и лег на спину, прижимаясь лопатками к палубе, и сделал несколько глубоких судорожных вдохов.

«Приходит в себя после шока», решил Твисп, разглядывая его. Незнакомец был невысоким и коренастым, с крупной головой.

«Островитянин?» гадал Твисп. Он так прямо и спросил в надежде, что прямота вопроса приведет незнакомца в чувство.

Незнакомец не сказал ни слова, только вздрогнул.