Эффект Люцифера

Для меня было очевидно, что № 8612 оказался сразу в нескольких затруднительных положениях. Он разрывался между желанием остаться крутым лидером повстанцев и нежеланием быть жертвой охранников, желанием остаться и получить деньги, в которых он очень нуждался, и нежеланием становиться моим информатором. Вероятно, он думал, что сможет стать двойным агентом, лгать или вводить меня в заблуждение по поводу действий заключенных, но не был уверен, что выдержит этот обман. Ему нужно было немедленно отклонить мое предложение — привилегии в обмен на статус официального «стукача», — но он этого не сделал. Если бы он сразу настоял на том, чтобы уйти, мне пришлось бы его отпустить. Возможно, ему стало стыдно, что он так быстро спасовал перед Карло, издевавшимся над ним. Все это были игры ума, и он пытался разрешить собственный внутренний конфликт, сказав другим, что я не позволил ему уйти, и возлагая тем самым вину на Систему.

Вероятно, ничто не могло сильнее подействовать на заключенных, чем неожиданная новость, будто в этом эксперименте они лишились свободы и не могут уйти по первому требованию, у них нет права уйти по своему желанию. Именно в этот момент Стэнфордский тюремный эксперимент превратился в Стэнфордскую тюрьму. Не из-за спущенных сверху решений или действий персонала, а вследствие шедшего снизу заявления одного из заключенных. Точно так же, как бунт заключенных заставил охранников считать их опасными, заявление заключенного о том, что никто не сможет уйти, кардинально изменило отношение наших «мнимых заключенных» к своему новому статусу. Они действительно почувствовали себя беспомощными.

Мы снова с вами: пришла очередь ночной смены

Положение заключенных нельзя назвать таким уж скверным; однако приближается время ночной смены. По двору расхаживают Хеллман и Барден, которые ждут, когда уйдет дневная смена. Они поигрывают дубинками, кричат что-то обитателям второй камеры и угрожают заключенному № 8612. Они приказывают ему отойти от двери, показывают на огнетушитель и громко спрашивают, не хотят ли заключенные прохладного углекислого душа.

Кто-то из заключенных спрашивает охранника Джеффа Лендри:

«Господин надзиратель, у меня есть вопрос. Сегодня у одного из нас день рождения. Можно нам его поздравить?»

Прежде чем Лендри успевает ответить, Хеллман кричит из коридора: «Мы споем Happy Birthday во время переклички. Теперь пора ужинать, по три человека».

Заключенные сидят за столом, накрытым в центре двора, и жуют свой скудный ужин. Разговаривать запрещено.

Просматривая видеозаписи этой смены, я вижу, как Барден вводит через главные двери одного заключенного. Он только что попытался бежать; теперь он стоит по стойке «смирно» в центре коридора, рядом с обеденным столом. У него завязаны глаза. Лендри спрашивает его, как он открыл замок двери. Тот отказывается выдать тайну. С его глаз снимают повязку, Джефф угрожающе предупреждает: «Если мы увидим тебя рядом с этим замком, № 8612, то у нас найдется для тебя нечто действительно горяченькое».

Неудачливый беглец — не кто иной, как Дуг-8612! Лендри заталкивает его обратно в камеру, где № 8612 снова начинает выкрикивать ругательства, еще громче, чем раньше, и поток нецензурной брани затопляет двор. Хеллман устало говорит, обернувшись ко второй камере: «№ 8612, твоя игра уже всем надоела. Очень надоела. Это уже даже не смешно».

Охранники спешат к обеденному столу, чтобы остановить разговор № 5486 с сокамерниками, которым запретили общаться. Джефф Лендри кричит на № 5486: «Эй, ты! Мы не можем совсем оставить тебя без ужина, но можем забрать то, что осталось. Ты уже поел. Начальник говорит, что мы не можем лишить тебя еды, но что-то ты уже съел! Мы можем забрать остальное».

Потом он обращается ко всем: «Ребята, кажется, вы забыли о тех привилегиях, которые мы можем вам дать».

Он напоминает им о завтрашних свиданиях с друзьями и родственниками — если заключенный окажется в одиночке, он может быть их лишен. Те заключенные, которые продолжают есть, говорят, что помнят о свиданиях во вторник в семь и с нетерпением их ждут.

Джефф Лендри настаивает, чтобы № 8612 снова надел шапочку, которую снял во время ужина. «Мы же не хотим, чтобы твои волосы попали тебе в еду и ты из-за этого заболел».

№ 8612 отвечает странно, кажется, он начинает терять ощущение реальности: «Я не могу надеть ее на голову, она слишком тесная. У меня заболит голова. Что? Я знаю, что это странно. Именно поэтому я пытаюсь отсюда выбраться… они продолжают говорить „нет, у тебя не заболит голова“, но я знаю, что она заболит».