Эффект Лотоса

Я позволяю ему перевязать мне живот и руку, и пока местная полиция доставляет нас к берегу, Рис зажимает рану на животе. Человек может несколько дней страдать от ранения в живот, но боюсь спросить, насколько все плохо. Я не хочу разрушать надежду этого момента.

— Я отследил твой телефон до последнего места, где он пеленговался, — наконец отвечает Рис. — Но я бы все равно пришел сюда. Детектив Даттон среагировал.

Я оглядываюсь. Старый детектив по моему делу находится с нами в лодке.

— Это был ты, — говорю я Рису.

— О чем ты говоришь? — он смотрит вперед, не сводя глаз с цели. Ему необходимо доставить меня в больницу. — Сообщите в скорую, — приказывает он копу, управляющему лодкой. — Пусть приготовятся.

— Ты — это он, — говорю я напряженным голосом. — Ты спас меня из озера.

Рис смотрит мне в глаза. В его взгляде светится осознание. Он прижимается губами к моему лбу таким нежным поцелуем, что мне становится больно.

Когда мы причаливаем, я слышу, как идут поиски, везде скачут лучи фонарика, а люди в униформе охотятся за неизвестным нападавшим, избежавшим ареста.

Рис относит меня к машине скорой помощи и требует, чтобы ему разрешили поехать со мной в Центральную больницу Сильвер-Лэйк. Он сжимает мою руку, не отпуская, даже когда медик накрывает мне рот и нос кислородной маской и перевязывает колото-резаную рану.

Его рука стискивает мою.

— Ты спасла себя, — говорит он. — Но я буду мужчиной твоей мечты, Лэйкин. Я могу быть им.

А затем я позволяю темному давлению сна овладеть собой. Держась за Риса. Держась за надежду на наше будущее. 

Эпилог

— Мы все связаны. Через время и пространство, атомы и нейроны. Злодеи и герои. В космическом смысле мы все связаны, сражаясь за жизнь. Сражаясь за правду.

Последние слова книги. Конец.

Летаргическое искупление, самая правдивая история, которую я когда-либо писала. Та, которую я пережила. История двух женщин и их убийств, раскрытых вместе. Название рукописи «По ее следам» оказалось подлинным отражением нашей истории. Я шла по следам убийства Джоанны. И оно привело меня к нашим убийцам.

Закончив работу над книгой, я отправила пробный экземпляр миссис Делани на одобрение — чтобы убедиться, что книга не умаляет историю Джоанны и что я должным образом почтила память ее дочери. Нашу книгу планируют выпустить в свет в следующем году.

Я указала Бетани Делани в разделе «благодарности» не только за содействие в написании — ее материнский инстинкт указал нам на Майка Риксона. Наша первая зацепка.

Во время допроса Майк признался местным властям, что всегда боялся сводного брата, того, кем он был. В интервью одному СМИ он сказал: «Иногда я задавался вопросом, что с ним не так, в нем было что-то неправильное. У меня были подозрения, но я не был уверен.»

Майк видел, как Торренс смотрел на Джоанну, и поэтому Майк так опекал ее. Именно это однажды вечером заметила Бетани во время визита в ресторан перед тем, как ее дочь была обнаружена в озере.

Майк мог бы рассказать о своих подозрениях, когда мы с Рисом появились в «Тики Хайв», чтобы допросить его. В интервью также приводили его слова: «Он все еще семья».

Полагаю, именно поэтому Майк промолчал, когда Торренс указал нам на Коэна. Однако Майка не обвинили в препятствовании расследованию. Подозрение не приравнивается к фактическому знанию о совершении преступления.

Но на этот раз у нас были железные доказательства. Нервничая из-за расследования ФБР, Торренс допустил ошибки во время убийства Кэм. Доктор Келлер, судмедэксперт, обнаружил следы ДНК на платье, которое было на Кэм.

Я помню, как Торренс заявил, что они с Дрю «тренировались» на Кэм. Как Торренс держал мои руки за головой, как его стояк упирался мне в спину. Темная искра возбуждения, зародившаяся в нем несколько лет назад после моего убийства, оказалась предательской.

Я рада, что, даже если бы события на озере не обернулись таким образом, то Кэм все равно помогла бы закрыть эти дела — что в конце концов она отомстила бы за свою смерть.

Детектив Вейл сопоставил ДНК Торренса с предэякулятом на платье Кэмерон.

Идеального убийства не бывает.

Торренс Карвер был задержан в «Док-Хаусе» в то утро, когда они с Дрю напали на меня. Когда меня срочно доставили в Центральную больницу Сильвер-Лэйк, детектив Даттон и полиция Лизбурга обнаружили Торренса, прячущегося в кухонном холодильнике «Док-Хауса».

Это гораздо менее драматично, чем концовка, которую я представляла.

Но это реальность, и теперь Торренс находится в тюрьме и ожидает суда присяжных. С учетом неопровержимых доказательств его преступлений, мы с Рисом уверены, что прокурор штата Флорида выбьет максимальный срок.