Эффект Марко

– Я тут подумал над тем, что вы сказали. Вообще-то мой отец тоже высокопоставленный чиновник, и он всегда говорил, что если где и ведется крайне тщательный учет путевых расходов, то именно в сфере государственного управления. Я прекрасно понимаю, что в Министерстве иностранных дел вы ездите по миру гораздо больше, чем остальные госслужащие, и все же мне показалось странным, что и вы, и Старк отправились в один и тот же район, причем аж в Африке, с промежутком всего в несколько дней. Наверное, это безумно дорого. Я знаю, что проект «Бака» курировался Старком, а вы летали туда совершенно по другим делам, но только почему бы вам самому было не заняться расследованием, на которое вы послали Старка? Это первый вопрос. И еще: что это были за важные проекты, которые вам все-таки так и не удалось там реализовать? Разве Старк не мог заняться ими, раз он все равно туда полетел? Не поймите меня неправильно, просто ваши с ним командировки оказались как-то уж слишком близко по срокам. И, наконец: неужели ваши перемещения действительно настолько нескоординированы? Нет ли у вас приходно-расходной ведомости по командировкам, которую мы могли бы изучить? Мы бы хотели взглянуть на нее в понедельник вместе с остальной документацией.

На протяжении всей этой длинной тирады Эриксен сидел тише воды ниже травы. Парень был дурак, совершенно очевидно, но его вопросы оказались вполне уместными. Необходимость именно этих двух командировок ему пришлось в свое время особенно долго растолковывать ревизорам. На это ушла уйма усилий, но как же давно это было… Вряд ли свежее перекапывание этого эпизода из прошлого доведет до добра.

А потому он проигнорировал самодовольство парня и улыбнулся в ответ.

– Естественно, у нас предусмотрены подробные инструкции о том, каким образом должна осуществляться наша зарубежная деятельность, и, конечно, у нас имеются детальные обзоры всех командировок и отчетов для каждого отдельного случая о цели поездки, как и о том, с какого счета и почему она должна быть оплачена. Подведу итог: разумеется, вам можно будет ознакомиться с этими документами в понедельник.

Он напоминал человека, провернувшего удачный трюк; да так оно, в сущности, и было, ибо никакие списки и документы никому никогда не будут представлены. Птичка скоро покинет свое гнездышко.

Парень пожал на прощание руку и собирался уже выйти из кабинета, но вдруг поднял в воздух указательный палец.

– О, кстати, не забыть бы на сей раз вот это. – Затем он потянулся рукой к полу, поднял серый шарф и попрощался.

Эриксен долго смотрел на дверь, прежде чем полностью убедился в том, что теперь с сюрпризами подобного рода покончено.

В его сознании не осталось никаких сомнений.

После всего произошедшего это, несомненно, будет последний его рабочий день.

* * *

Стоило пожарной каланче объявиться в подвальном коридоре, как Карл по блаженному выражению лица недоумка понял, что стряслось нечто из ряда вон выходящее.

– Карл, и все-таки я получил то, что хотел, – усмехнувшись, похвастался идиот, размахивая своим шарфом. – Вы же понимаете, что это была такая уловка, правда? – продолжал он, падая в кресло напротив Мёрка. – Вы ведь не позволили бы мне вставить ни слова, поэтому мне понадобился предлог, чтобы вернуться.

– Что ты мелешь? – Карл почувствовал, как его ноздри задрожали. – Ты осмелился вернуться и задать какие-то вопросы в мое отсутствие?

– Да. Я сожалею, что вы не одобряете такой поступок. Но я тряхнул его как следует, Карл. Я сказал ему, что это как-то нелогично, что два сотрудника министерства практически одновременно отправляются в один и тот же район, тем более что они работают в одном и том же офисе и тесно связаны друг с другом. Он, конечно, улыбнулся, когда я упомянул об этой странности, но я более чем уверен, что он крепко задумался. Да, мне действительно кажется, что я затронул нечто важное.

В этот момент в Карле что-то переклинило. Виной тому был не только придурок со своей проклятой безалаберностью, но и один из регулярных приступов отчаяния; откуда они только брались… Режущее ощущение в душе, выразившееся в том, что губы Карла вывернулись наизнанку, сердце екало от ударов, пот выступал изо всех пор.

– Проваливай, идиот! – заорал он и, схватившись за край стола, опрокинул его и все, что на нем было, на недоумка.

Гордон упал назад, наткнувшись на стену, но тут же вскочил и вытаращился на Карла, словно тот сошел с ума. Затем скользнул в сторону и покинул кабинет.

– И на этот раз заткнись, чертов отморозок! – прокричал Карл что было мочи ему вслед и уставился на валявшийся на боку стол с кипой хаотично раскиданных по полу папок и рапортов.

Вдруг он испытал какой-то укол в области сердца, заставивший его ловить воздух ртом, но тщетно. Ощущение удушья было глубоким и непоколебимым. Пальцы скрючились в судороге, руки сжимали диафрагму, ноги тряслись, словно тело подвергалось воздействию сильнейшего холода.

– Что там случилось? – услышал он крик Розы, соскальзывая со стула на пол с неестественно вывернутыми вбок ногами.