Эффект наблюдателя

Одним словом, жизнь у Романа была серая и крайне унылая и никакой перспективы на её изменение не предвиделось. Размышлять об этом не было ни малейшего желания и он, как мог, старался отвлекать себя от этих мыслей. По выходным он садился на электричку и уезжал как можно дальше от Москвы, куда-нибудь в лес, нередко с ночёвкой в видавшей виды палатке. Целыми днями он с наслаждением блуждал по чащам, стараясь заходить в самую глубь леса, где нет ни тропинок, ни нормального прохода через буреломы, ориентируясь только по GPS-новигатору, а в будние дни, когда не было работы, включал компьютер и отправлялся в виртуальное путешествие к древним руинам в бесконечно далеких странах, тем более что на реальное путешествие дальше подмосковной чащи у него денег никогда не было.

И вот однажды, во время такого виртуального путешествия он наткнулся на сайт профессора Дмитриева, где тот охотно обсуждал со всеми интересующимися свои исследования пирамид, научные работы и эксперименты. Роман был в восторге! Идея настолько захватила его, что ему, во что бы то ни стало захотелось тоже принять в этом участие, но ни денег, ни необходимых научных знаний для этого у него не было. И что с этим делать он не знал. Долгие месяцы он жадно читал все статьи профессора, смотрел снятые им фильмы, изучал результаты исследований и экспериментов и участвовал в обсуждениях, предлагая идеи, основываясь на своих знаниях и опыте в авиастроении, чем, в конце концов, обратил на себя внимание профессора. Однажды Дмитриев сам написал Роману, похвалил за интересные идеи и пригласил на семинар, который организовывал на территории бывшего подмосковного пионерлагеря, где базировалась его исследовательская группа.

Сказать, что Роман был счастлив – ничего не сказать! Это был его шанс, и он хотел максимально этим шансом воспользоваться, поэтому, когда Дмитриев посетовал, что для задуманного им эксперимента нужна стеклоткань с особыми свойствами, он вызвался предоставить набор образцов, из которых профессор может выбрать нужный вариант. Он надеялся, что, если окажется полезен Пал Палычу, то тот позволит ему, если не принимать участие в его работе, то, хотя бы быть рядом и наблюдать вблизи. Вот именно за этими образцами стеклоткани он сейчас и направлялся на встречу с однокашником.

Жека жил на юго-западе и не хотел после работы уезжать далеко от дома. Договорились встретиться на перроне станции Воробьёвы горы. Роман сам выбрал это место, чтобы иметь возможность полюбоваться прекрасным видом, открывающимся сквозь прозрачный купол моста, в ожидании вечно опаздывающего приятеля.

Неспеша прохаживаясь по перрону, он взирал на то, как последние ещё тёплые лучи ласково золотят пёстрые кроны деревьев, нарядившихся к прощальному балу осени, а по сверкающей серебром речной глади деловито снуют белые лодочки, оставляя за собой пенный след, и думал о том, как непростительно кратко это прекрасное время жёлто-багряного великолепия и как очень скоро промозглые ветра унесут прочь эту позолоченную мишуру увядающих листьев, серые унылые дожди смоют последние радостные краски, и долгая зимняя ночь укроет всё вокруг снежным одеялом.

Погружённый в эти философские мысли, он краем глаза уловил что-то, отмеченное его подсознанием, как важное. Скорее инстинктивно, чем осознанно он повернулся, чтобы рассмотреть то, что привлекло его внимание, и остолбенел от неожиданности. В противоположном конце перрона он увидел себя! Не человека, очень на него похожего и не отражение, а именно себя! Там стоял он: его лицо, его одежда, потёртый рюкзак за спиной, и даже предательски развязавшийся шнурок на правом ботинке точно так же волочился следом.

Этот двойник стоял на другом конце перрона и точно так же любовался видом, только в другую сторону. По пути от центра на юго-запад подъехал и остановился поезд, из которого вышел Жека и быстрым шагом направился к двойнику. Подойдя к нему сзади, Жека хлопнул того по спине, что-то быстро сказал, передал черно-оранжевый пакет, и быстро запрыгнув в новый состав, уехал по направлению к центру города. Двойник мельком заглянул в пакет, засунул его в рюкзак, надел на плечи лямки и, запрыгнув в вагон, уехал в сторону юго-запада.

Роман стоял, как вкопанный и наблюдал эту сцену немигающими выпученными глазами, лишь жадно глотая воздух раскрытым от удивления ртом. Ему казалось, что он спит или сошел с ума, хотелось что-то сделать, крикнуть, но он не мог даже пошевелиться. Все его тело одеревенело, и звуки застыли в горле. Из оцепенения его вывел хлопок по спине. Скованность мгновенно улетучилась, он вздрогнул, оглянулся и увидел улыбающееся лицо Жеки.

– Привет! – торопливо проговорил тот. – Ты чё глаза вылупил? Приведение увидел, что ли?

– Да я… – сбивчиво промямлил Роман. – А как ты так быстро добрался? И почему приехал из центра? Ты же говорил, что из дома будешь ехать.