Эффект ненависти (СИ)

Теперь она лежит на его постели, бледная, осунувшаяся, мечущаяся в бреду. Марк и Леня, друг Стаса и врач, уже уехали. Корнеев должен был вернуться утром, чтобы привезти вещи для Сони и попытаться поговорить с сестрой. Леня обещал наведаться вечером. А Стас не знал, что ему делать. Хотелось смотреть на девушку вечность, хотелось обнять, прижать к груди. Защитить, в конце концов...

- Девочка моя, - прошептал он, легонько касаясь щеки. Девушка во сне подалась на встречу ласке и улыбнулась.

Стас осторожно лег радом, приобняв Соню за талию и прижав к своей груди. Ее дыхание тут же выровнялось, и парень облегченно улыбнулся, понимая, что справится, сможет вытащить ее из этого кошмара.

Вот только утреннее пробуждение его не порадовало. Распахнув глаза, он увидел Соню, стоящую у двери и пытающуюся ее открыть.

- Далеко собралась?

Девушка обернулась с испуганным взглядом и поджала губы, не собираясь отвечать. Стас встал с кровати, провел рукой по волосам, немного растерянно посмотрел на нее, не зная, что сказать.

- Выпусти меня, - хрипло прошептала она, первой нарушив повисшее молчание.

- Не могу, - развел руками Стас. - Марк попросил меня проследить за тобой.

- Вы не можете держать меня здесь. Господи, Стас, я все прекрасно понимаю, когда не пью эту гадость, не нужно со мной говорить как с маленьким ребенком!

- Все понимаешь и, тем не менее, рвешься отсюда уйти! - не выдержав, повысил голос Стас. - Давно Лескова не видела?

Соня испуганно сжалась и отшатнулась к двери, а Стас чертыхнулся:

- Твою мать, я не причиню тебе вреда, я просто хочу помочь!

- Не кричи на меня, - тихо прошептала Соня, а по ее щекам побежали слезы.

Торохов шагнул, было, к ней, но девушка вздрогнула и выставила руки вперед. Он увидел на тонких запястьях багровые синяки и похолодел. Осторожно, стараясь не делать излишне резких движений, он подошел к девушке и аккуратно заключил ее ладони в свои.

- Это он сделал? - Стас старался говорить спокойно.

- Да, - скорее выдохнула, чем произнесла, Соня.

- Что еще?

Она лишь покачала головой, продолжая плакать. Стасу показалось, что у него из-под ног ушла почва. А еще сильно захотелось проснуться, потому что происходящее не может быть явью.

Она вырвала свои ладони и медленно опустилась на пол, сжавшись в комочек, подтянув колени к груди. Плечи бесшумно вздрагивали, волосы закрыли лицо. Тихий всхлип.

- Соня, - опустился на колени Стас. - Что еще он сделал?

- Я... не могу... Не спрашивай, пожалуйста.

- Соня, скажи мне.

- Я была почти в бессознательном состоянии... Не смогла остановить. Он держал... - бормотала девушка, раскачиваясь взад-вперед. - Он изнасиловал меня.

Последняя фраза прозвучала сухо, отстраненно, будто девушка полностью отключила чувства.

- Соня... - Стас замялся, не зная, что сказать, а затем робко обнял девушку, уткнувшись лицом в волосы. Она тихонько всхлипнула и прижалась к груди парня, сминая в дрожащих пальцах ткань футболки. При мысли о том, что ее касались чьи-то чужие руки, что кто-то причинил ей боль, хотелось убивать. Как он только посмел?!

- Стас, пожалуйста... Помоги мне, - карие глаза посмотрели на него с мольбой. - Я не хочу так, понимаешь?

- Все будет хорошо, я обещаю, - мягко откликнулся парень, поднимая девушку на руки и относя на кровать. - Полежи здесь, я приготовлю тебе что-нибудь поесть.

Он вышел из комнаты и пошел на кухню, стараясь отогнать мысли о мести. Не время. Не сейчас. Но как только Соня оправится, он доберется до Лескова и задушит собственными руками.

Когда он вернулся в комнату с подносом, уставленным тарелками, Соня спала, свернувшись в комочек на самом краю кровати. Осторожно укрыв девушку одеялом, сел рядом, внимательно глядя на спящую. Раньше никогда не хотелось постоянно находиться рядом, касаться скул, губ, зарываться лицом в волосы и вдыхать сладкий цветочный аромат. Когда все изменилось? Когда пришло эта потребность? Стас не мог ответить точно, но знал, что все изменила сама Соня.

Скучно любить человека, который с готовностью выполняет все твои желания, прихоти, капризы. Стас всегда скучал, достигнув быстрой цели, а вот независимость, гордость... Это вызывало уважение и постоянный интерес.

Он сам не знал, зачем три года назад подошел к этой девушке. Может, понравилась, может, просто не хотелось сидеть в одиночестве. И последующие встречи тоже особого восторга не вызывали, просто было уютно и комфортно. Именно поэтому он с готовностью кинулся на очередную вертихвостку, от которой сейчас бы, повзрослев и, чего уж греха таить, поумнев, отвернулся бы не задумываясь. Но тогда... Он даже не сразу понял, что натворил. Даже глядя в карие глаза, наполненные слезами, не осознавала свое вины, полагал, что ничего страшного не произошло, остынет и простит. Ошибся, но не сильно огорчился - значит, не судьба.