Эффект Орков (СИ)

      Михаил Романов, посланный СВ(7) КККР следить за востановлением инфраструктуры Дальнего Востока, в задумчивости смотрел на море. Трудно сказать, что именно на него нашло, но сам он пришёл сюда отвлечься от тех чувств, что у него вызвали виды отбитого у японцев города. Всюду руины и трупы местных жителей. Пустые окна домов и зевы подъездов превращали уцелевшие дома в подобия черепов, что с немым укором смотрят тебе вслед.

      Но город оживал. Концлагеря, куда японцы согнали уцелевших местных, теперь выполняли роль складов для металлолома и стройматериалов. Тысячи работников разных рас монтировали малый космплекс жизнеобеспечения и установки ПВО.

      Теперь в каждом крупном городе началась развёртка базовых систем жизнеобеспечения. Пусть установок ПВО на всех пока не хватало, но самые важные города были прикрыты. В Москве и Ленинграде ещё и Ягернауты стоят, прикрывая воздух до ближней орбиты.

      Взгляд мужчины зацепился за окружающий пейзаж. На душу напала тоска цвета хмурого зимнего моря. Ещё не зима, но муссоны дуют теперь с суши, неся холод.

      На ум пришёл недавний отлёт его брата с Александрой на Ур-Драгор для окончательного излечения. Нет худа без добра, они наконец смогут отвлечься от постоянных страхов передать дурную кровь потомкам. Михаил отлично помнил, каким ударом для его брата стал диагноз "гемофилия" у Алексея.

      Самого Алексея они не узнали, когда вместо болезненного осторожного парня по трапу челнока сошёл уверенный в себе мужчина в синем мундире. Плечи его племяника раздались вширь, движения стали свободными, в глазах появился задорный блеск. В тот момент, когда родная мать обняла Алексея, шок сказался: бывшая императрица лишилась чувств. Николай едва успел подхватить Александру из рук растеряного сына.

      На лицо Михаила сама собой наползла улыбка от этих воспоминаний. Четыре племянницы после омоложения все стали примерно в одну пору: на вид им можно дать уверенные двадцать пять. И только Алексею не потребовалось омоложение. Исцелившись от своего недуга, он быстро пришёл в норму, только шрамы остались. Вся семья ахнула при виде оголённого торса Алексея: шрамы сплошной сеткой покрывают всё тело. После исцеления у него пошла ломка характера - из весёлого, жизнерадостного и кроткого инвалида теперь получился пышущий здоровьем воин, имеющий серьёзные намерения развесить кишки Альянса наций по деревьям.

Желание Алексея посвятить себя военной карьере чуть было не закончилось ссорой с родителями. К счастью, в этот миг к ним в гости пришёл Эрекшан. Хмуро посмотрев на лица своего подчинённого и его сына, Хранитель Очага сообщил, что желает поговорить с Алексеем наедине.

      О чём под куполом безмолвия шёл разговор, догадаться было нетрудно, но, видимо, орку ответы не совсем понравились. Потому как вид Эрекшан имел какой-то растерянный, словно вспоминал нечто давно забытое. Судя по отвисшему рту Алексея, с ним поделились каким-то откровением.

      Михаил на миг задумался о сути этого откровения. Это как-то связано с серебряным Георгием, которого в аккуратной коробочке Эрекшан передал Алексею. Особенно примечательным для старших Романовых стала фраза, которую Хранитель Очага, без сомнения, позволил услышать всем:

      - И запомни, Лёха, враг всегда нападает на государство, а люлей получает от Родины.

      На этом могучий орк, стукнув Алексея в плечо, пожелал доброй ночи и ушёл, оставив всю семью Романовых в сильном недоумении. Сам же наследник, сославшись на усталость, тоже покинул их, уйдя спать.

      От радостных мыслей Михаил вновь вернулся к размышлениям о текущем моменте. Работы предстояло ещё много. И восстановление городов и колхозов - лишь капля в море. На вчерашнем заседании СВ КККР Хранитель Очага высказался за выращивание новых людей с помощью маточной грибницы. На вопросы вождей-людей была дана справочная информация. Шок прошёл, эмоции задавлены в зародыше, потому как население в конечном счёте надо восполнять. Скрепя сердце вожди проголосовали единогласно. Для пробы решили начать с генетического материала, взятого у пленных.

      Сейчас Михаил решал для себя нравственную дилемму - какова его позиция в этой ситуации. Воспитание твердило о неэтичности такого метода, но здравый смысл шептал о крайней необходимости и тех жертвах, что уже принёс народ для своего выживания.

Святый Боже, помилуй нас грешных. Сколько крови пролито попусту. И сколько ещё должно пролиться крови, чтобы потушить огонь войны? 

2 ноября 1941 года. Москва. Кремль.