Эффект пешки. Книга первая. Долгая дорога домой (СИ)

— А чего так мало? — осипшим голосом поинтересовался дворник.

— Они бивщие в употреблении, — скупо пояснил Гиви, — не нравится, не бери.

Старикан скорчил недовольную гримасу, но от фанфурика отказываться не стал. Чекушка живо исчезла где-то в глубоких карманах безразмерной куртки, и дворник было тронулся на выход, вот только его взгляд встретился с знакомым человеком. Увидав Максимилиана, дворник знатно перепугался, он молча прошмыгнул к выходу и направился ко второму лицею. Максимилиан, немного помедлив, отправился следом. По ходу он нашел способ сэкономить на материалах.

Как Максимилиан и предполагал, старик оказался уроженцем одной из республик средней Азии. Начудив у себя на далёкой родине, тогда еще молодой юноша бежал в далекую и очень большую Россию. Здесь он много лет скитался по стройкам, а под конец своей жизни вообще попал в рабство какого-то местного бандита. Таких как Фарид у бандюка было много, но в какой-то момент рабовладелец пропал из виду, а рабы разбрелись кто куда. Старик начал побираться и как-то раз, его дорожка случайно пересеклась с Директором второго лицея. Тот провел собеседование, а после без документов принял старика на работу дворником. Вот только за время пребывания на чужбине уроженец республики сильно порусел, он практически без акцента говорил на русском и пристрастился к зелью зеленого змия. Жил старый в небольшой коморке за спортзалом. Вход был смежен с подвальным помещением, где хранилась уйма различного барахла, а по сему, дворник периодически занимался мелким хищением с целью перепродажи. К слову говоря, занимался расхищением некогда общественной школы сторож не один, в этом деле ему усиленно помогали, школьный завхоз при поддержке самого принципиального директора. Максимилиан шустро взял в оборот нарушителя паспортного режима. Тот правда и не думал отпираться, приняв Максимилиана за настоящего полицейского. Когда наш герой увел опасный разговор в сторону коррупции, дворнику заметно полегчало, правда у выпивохи денег не имелось. Тогда Макс осторожно намекнул на пластиковые трубы, сгоны, и возможно пару шаровых кранов. И вот тут дворник с радостью готов был откупиться. Закрома родимой школы были открыты и практически весь нужный материал был подобран очень быстро. Во избежание дальнейших репрессий выпивоха сторож даже пообещал подогнать на время работ спец инструмент, так называемый утюг для сварки труб и паклю, единственно только с тем условием, что инструмент будет возвращен обратно в целости и сохранности. О хищении школьной собственности уговорились на завтрашнее утро, с утра пораньше до открытия и на этом разошлись.

Оставшуюся часть дня Макс провел в заботах, он вернулся в квартиру Любы и до вечера разбирал подступ к злополучным трубам. Макс расчистил завалы и теперь раз за разом прикидывал какие элементы водопровода ему понадобятся, работа была не трудной, вот только приходилось учитывать наличие, а вернее, отсутствие некоторых сгонов и уголков. Дворник пообещал к утру накопать различных элементов, вот только что он там с пьяна может достать было не вполне понятно.

— Ты долго еще тут сидеть собираешься? — вкрадчиво поинтересовалась Любаша, глядя на помирающую от старости трубу.

— Да вроде как все, — отчитался Макс, — вся работа будет происходить завтра.

— Раз такое дело, может ты мне дальше расскажешь про себя. Все равно заняться больше нечем, на улице холодно, а по ящику какую-то ерунду показывают.

Максимилиан оценил сказанное и пришел к единственно верному выводу, делать и в самом деле было нечего. Все малость интересные книжки он уже перелистал, постельные утехи отменялись в связи с «теми» днями, голубой экран в который ранее Макс любил позалипать, после шестигодичного отпуска просто бесил, с водопроводом повозиться также не выходило в силу отсутствия деталей и водопровода, а по сему Максимилиан улыбнулся, обнял Любашу приложив свой лоб к ней, мягко произнес:

— Пойдем, завалимся поудобней и я расскажу тебе все свои страшные тайны.

Завалились любовники и в самом деле поудобней. Макс уселся на диван. Любаша оперлась о него спиной, а поверх всего этого великолепия накинули приятный мягкий плед таким образом, чтоб только головы торчали наружу. Макс обнял Любашу и не громко продолжил рассказывать не веселую историю собственных злоключений.