Эффект пристутствия

И, вернувшись в Староволжск, Слав больше месяца глотал водку, чтобы избавить душу от нестерпимой боли. Он надеялся, что опьянение поможет заглушить боль, что водка станет хорошим обезболивающим… Однако боль никуда не ушла. Напротив, стала еще острее и беспощаднее. И Слав понял, что водка, сколько ее не вливай в опустевшую душу, не сможет заполнить ее, не сможет заглушить стонущую боль рвущегося на части сердца. Скорее всего, произойдет другое — Славка медленно будет опускаться на дно, и станет отбросом общества, изгоем, а потом сдохнет где-нибудь под забором, в вонючей канаве, в своем собственном дерьме…

Он сдохнет, а невинные девушки, едва вступившие в пору весеннего цветения, еще даже не познавшие светлого чувства настоящей любви, по-прежнему будут становиться жертвами обнаглевших подонков, в руках которых — деньги. А значит — и власть.

Моя смерть, — понял Славка, — ничего не изменит в этом скотском мире. Он не станет ни добрее, ни чище.

А вот если я буду жить…

Славка был еще молод, и наивно полагал, что в его силах изменить мир.

Несмотря на все испытания, свалившиеся на него за последние два года, он продолжал оставаться неисправимым романтиком.

Продолжал верить, что только доброта спасет мир…

Желание выйти на сцену и исполнять свои песни, которые несли бы людям добрые чувства и тем самым очищали мир от царящих в нем зла и скверны, окрепло окончательно.

«Зелени», заработанной за два года службы миротворцем, хватило на первую раскрутку.

А дальше, как ни странно, все пошло как по маслу. Наверное, Бог помог, в которого Славка давно уже верил всем сердцем, ежесекундно ощущая Его незримое присутствие.

Работа так увлекла Слава, что он стал не только забывать войну, но и что греха таить — даже Таню…

Он жил полноценной жизнью и радовался этой жизни как ребенок. Радовался, что уже почти не помнил два года страданий и смерти. Слав мечтал только об одном — чтобы Господь дал ему силы жить и творить. Он молил Бога — и Бог слышал его усердные молитвы…

И вот теперь…

Нет! Не надо вспоминать… Прошло пять лет… Прошла целая жизнь…

Слав горько усмехнулся: а ведь действительно, чуть не прошла… мимо него.

Попади в него сейчас пуля, он лежал бы сейчас, холодный и умиротворенный, на зеркальном столе морга, и его не волновало бы ничего, даже собственные похороны.

Интересно, а как та девушка… Таня… узнала, что его должны сегодня убить?

И случайно ли ее тоже звали Таней?

«Все в руках Господа», — учила Церковь, и Слав ни разу не усомнился в истинности этих великих слов. Без Божьей воли даже волос не упадет с головы человека… Значит, это Бог спас меня от неминуемой смерти. И черноволосая девушка Таня была послана ко мне Богом в качестве ангела-хранителя.

И как напоминание о другой девушке, которую я когда-то любил, любил искренне, всем сердцем, но со временем, в быстротечной гастрольной суете, стал забывать…

Перед глазами Слава поплыли разноцветные круги… Снова вернулись неприятные воспоминания об утреннем звонке… Мало того, что я не понял, что мне хотели сказать — так вдобавок ко всему я сорвался, наговорил звонившей кучу «комплиментов», даже нецензурно послал… Остервенело вырвал из розетки телефонный шнур, чтобы больше никто не беспокоил меня перед концертом… И в глухом раздражении швырнул трубку на рычаг телефонного аппарата… Хорошо еще, что не позвонили на мобильный. Иначе дорогая «игрушка» точно разлетелась бы на куски…

Слав вспомнил, как без сил рухнул на твердый гостиничный диван, думая о том, а не бросить ли ему к чертям собачьим сцену, не отправиться ли на загородную дачу, доставшуюся в наследство от родителей, выращивать гладиолусы. На продажу…

Но то было лишь всего временное помутнение. Спустя десять минут Слав принял прохладный душ и готовился к сегодняшнему концерту.

… Автомобильные фары выхватили из сизой тьмы белесые очертания больничного городка…

Слав выскочил из машины и вбежал в приемный покой. Стеклянные двери ярко сверкнули, на миг ослепляя воспаленные от усталости глаза, и расступились.

Только бы она не умерла, только бы… — сверлила возбужденный мозг тревожная мысль.

— Извините, — Слав обратился к медсестре, которая испуганно смотрела на вбежавшего взъерошенного мужчину, — я хочу видеть… Девушку… Ее зовут Таня… Ее привезли с моего концерта… Ее ведь к вам привезли? Да? Она не… — Слав запнулся, не в силах выдавить страшное слово.

Медсестра уже успела прийти в себя и грозно, исподлобья, взирала на нарушившего больничный покой мужчину. В воздухе, пропитанном запахом карболки и спирта, висела гнетущая тишина.

— Неужели она… — наконец испуганно выдавил из себя Слав, снова не решаясь произнести страшное слово. На лбу выступили блестящие капли пота.

— Я… Опоздал? — он никак не решался спросить прямо.

Медсестра наконец-то вышла из оцепенения:

— Ой, нет, что вы. Извините, ради бога, — она спрятали руки за спину, извините, я не узнала вас сразу. Слав Русин, да? Вы не беспокойтесь, девушка жива, ей сделали операцию, извлекли пулю, почти из сердца, но она жива, только без сознания…