Эффект присутствия

— А я что сделаю, Евгений Николаевич? — не смутился прокурор. — У меня из пяти следователей по штату, в строю — трое. По делу занимается самый опытный. Между прочим, в ущерб остальной работе. Хорошо, я сейчас ему скажу, чтобы он активизировался по максимуму.

— Может, в область позвоните, Олег Андреевич? — начальник УВД предложил другой вариант. — Может, пришлют важняка из областной? Дело-то не рядовое. Не раскроем быстро, будут еще трупы, много.

— Позвоню, — легко согласился Трель и отключился.

— Щелкопер, — прорычал Сомов, бросая трубку на рычаг телефона.

Тем не менее, состоявшийся разговор возымел действие. К концу рабочего дня следователь сам принес в МРО санкционированные прокурором постановления о производстве обысков по местам жительства убиенных, а также в жилище гражданина Калачева В. Д.

В квартирах Зябликова и Калинина оперативники рассчитывали обнаружить любые носители, содержащие информацию о неизвестных им связях убитых, — записные книжки, письма, фотографии. В первую очередь милицию интересовал таинственный положенец Арчил.

После беседы со Светланой Зябликовой выяснилось, что у её покойного мужа имелся сотовый телефон «Самсунг», которого при погибшем не обнаружили. Преступник завладел мобильником явно не из корысти, а для того, чтобы отсрочить время установления абонентов, с которыми Зябликов созванивался перед смертью. Одним из них по логике должен быть киллер, договорившийся о встрече.

Валера Петрушин с вдовой Зябликова поехал в офис оператора сотовой связи за трафиками соединений. Зря проездили через весь город, менеджер «Билайна» объяснил, что так как телефон при покупке был оформлен на Зябликова Романа, получить распечатку может только он. И напрасно Петрушин показывал свое удостоверение в развернутом виде, паспорт присутствовавшей здесь же Светы Зябликовой и копию постановления о возбуждении уголовного дела по факту убийства ее мужа. Вышколенный, не по-острожски вежливый менеджер требовал постановление следователя с санкцией прокурора и гербовой печатью.

Опять дело уперлось в следователя, опять к нему на поклон идти!

Зато без всякой бюрократии оперативники изучили телефонные книжки в мобильниках Рубайло и Пандуса. При оформлении административного задержания дежурный сержант положил все находившиеся при них предметы на вещи[70]. Выйдя из спецприемника, парни первым делом поменяют засветившиеся «симки», но номера телефонов, переписанные корявым почерком Валеры Петрушина на стандартный лист бумаги, подошьются в толстые корки заведенного ОПД.

В последнее время рынок сотовой связи в стране развивался стремительно. Если год-два назад мобильник считался экзотической игрушкой для новых русских, то сейчас, благодаря снижению цен на телефоны и тарифы, мобильная связь становилась все более доступной. В наступившем году специалисты предрекали настоящий сотовый бум.

Параллельно оперативные службы методом проб и ошибок осваивали возможности технического контроля абонентов сотовых операторов. При детальном рассмотрении перспективы впечатляли. Подавляющая масса преступников, в том числе и участники ОПГ, пока не подозревала, насколько уязвимыми они становятся, используя в свой повседневной криминальной жизни удобный и красивый телефончик.

Начальник РУБОПа Давыдов эти дни постоянно контактировал со своим человеком в окружении Клыча. Все встречи были только личными, на нейтральной территории. Человек подтвердил, что Клыч с семьей находится в Нижнем Новгороде. Своим телефоном, обоснованно опасаясь прослушки, Володя не пользуется, человеку звонит с переговорного пункта. Вовсю интересуется ситуацией в городе, божится, что он не при делах, что его конкретно подставили. Своих координат в Нижнем не называет, деньги у него пока имеются. Еще говорит, что решает вопрос насчет сходки, перед которой надеется оправдаться вчистую. Возвращаться в Острог боится, считает, что его или менты сразу примут и начнут прессовать или друзья убитых грохнут по беспределу. Психует сильно, тревожится за оставшийся без присмотра бизнес.

Как только следователь напечатал постановление, Птицын организовал оказию, с которой изъятые при осмотре пули и гильзы уехали в ЭКЦ[71] областного УВД на криминалистическую экспертизу. В столичный ГИЦ[72] для проверки по центральной пулегильзотеке[73] вещдоки отправятся только после получения заключения эксперта. Путь к преступнику через оружие тоже был окольным и пролегал по дремучему лесу.

В среду, под обед, в дверь кабинета МРО постучала Зябликова. На месте находился один Сутулов, Петрушин повел в спецприемник Пандуса, которого они подняли к себе еще часов в десять. Толстокожий Пандус молчал, как рыба об лёд, ни на какие доводы не реагировал. Оперативники теребили его по всякому, в большинстве взывали к совести, подначивали.

— Твоих друзей завалили! Не наших! Мы знаем, что это Клыч сделал, и ты знаешь. Расскажи без протокола, обозначь направление, куда нам идти! — басил горбоносый усач Петрушин.

Пандус молчал, полуприкрыв глаза, привалившись спиной к стене.