Эффект проникновения

Иван Петрович потянулся к камину, где догорала синяя обложка. Но схватил он не ее, а пылающую головню и что было сил метнул в лицо Кремнева. Тот инстинктивно отшатнулся, потерял равновесие, и пуля из его «вальтера» прошла выше головы врага. Иван Петрович бросился к окну. Кремнев снова надавил на спусковой крючок… Осечка. Шатилов, вооруженный пистолетом охранника, не смог заставить себя выстрелить в спину убегающего человека, а Иван Петрович уже кувырком летел сквозь раму в фейерверке осколков стекла. Пистолет Кремнева дал вторую осечку. Тогда Кремнев швырнул массивный «вальтер» вслед Ивану Петровичу, целясь в затылок. Если бы он попал, количество трупов могло вырасти до четырех. Но попасть ему не удалось. Иван Петрович исчез во мраке, он во весь дух мчался навстречу собачьему лаю, огням и голосам.

– Дай пистолет, – прохрипел Кремнев.

– Поздно… Надо возвращаться к машине, влипнем тут…

Кремнев и не подумал о том, чтобы выбираться в окно и приниматься за поиски «вальтера» в темноте. Собственно, ему было все равно, а Шатилов понимал, что времени на эти поиски нет. Когда они добежали до машины и уже разворачивались на дороге, сзади мелькнули два темных человеческих силуэта. Шатилов дал газ.

По пути в Москву их никто не остановил. На окраине какого-то парка Кремнев попросил Шатилова затормозить, опустил стекло, расстегнул воротник рубашки.

– Тебе плохо? – забеспокоился Шатилов.

– Плохо! – рявкнул Кремнев. – Гад ушел, вот почему плохо! Трех мелких гнид раздавил, а крупная ушла…

Он задыхался, ловил воздух широко открытым ртом.

– Успокойся, – жестко сказал Шатилов. – Вот таблетка, брось под язык.

– Да пошел ты со своей таблеткой… Прости. Спасибо.

Через минуту Кремневу стало лучше, и Шатилов заговорил о том, что не давало ему покоя:

– И что ты теперь думаешь делать?

– Как что? – Кремнев даже удивился. – Пойду к Васильеву, сдаваться. А по-твоему, стану прятаться, как уголовник, следы преступления заметать? Давай лучше подумаем, как тебя отмазать. Значит, так. Что я был на твоей машине, отрицать неразумно. Но я ее угнал, когда ты…

– Стой, стой, – осадил его Шатилов. – Сбавь скорость.

– А что такое?

– А то, что вместе сдаваться пойдем.

– С какой стати? Ты-то при чем?

– При всем. Вместе хулиганили, вместе пятнадцать суток сидеть….. Да и бесполезно, Саша, Васильеву мозги пудрить. Он до правды докопается, и вот уже тогда и ты, и я можем на него не рассчитывать. Он мужик правильный, но с ним надо только честно.

– Может, и так, – неохотно согласился Кремнев. – А все-таки…

Они вяло спорили еще с полчаса, но утром сидели вдвоем в кабинете генерала Васильева.

– Так, так. – Генерал исподлобья смотрел то на одного, то на другого. – Народные, блин, мстители. Разин, значит, и Пугачев. Вы хоть понимаете, что вы натворили?! Три убийства! Как прикажете вас выгораживать?!

– А если… Бандиты чего-то не поделили? – несмело предложил Шатилов. – Списать на внутренний конфликт…

– Что?! – загремел генерал. – Бандиты – это вы, если хотите знать мое мнение! Или думаете, я ваши действия одобряю? В подельники приглашаете?!

– Я за собой вины не чувствую, – тихо произнес Кремнев, глядя в пол.

– Не чувствуешь? – усмехнулся Васильев. – Смотри, какой благородный… Ты на суде это скажи.

– Скажу и на суде.

– Тьфу! – Генерал хрустнул пальцами сцепленных рук. – Вот что, орлы, плохи ваши дела. Машину вашу видели? Видели, могли и номер запомнить. Это раз. Отпечатки протектора – два. Пистолет с твоими, Кремнев, пальцами, пули из него – три. Кстати, что оружие незаконно хранил, это разговор особый… В общем, труба по всем позициям, да я только сверху ковырнул. А копни глубже – и останется от вас лагерная пыль…

– Товарищ генерал, мы и не такие волны гасили, – напомнил Шатилов.

– Ах, вот как… – Генерал встал из-за стола, вынул из сейфа бутылку армянского коньяка, налил себе полстакана, не предлагая Шатилову и Кремневу. – Ладно… Давайте начистоту. Если бы с моей женой так, может, и я поехал бы… Другое худо, и тут я не с вами. Папку-то вы отдали бандитам. Без слова, без звука, взяли и отдали. Пошли на сделку с врагом. Пусть под давлением, но пошли, не поставили в известность руководство, товарищей, чтобы хоть попытаться по закону и жену выручить, и предателями не стать! Такие сотрудники не нужны мне, не нужны комитету. Я вам больше не верю и сделать для вас могу только одно. История с папкой и стрельбой будет замята, но вам придется уйти. Все.

После того памятного разговора, положившего конец карьере Кремнева и Шатилова в Комитете госбезопасности, Кремнев прожил в Москве еще два года. Он предпринимал многочисленные попытки напасть на след Ивана Петровича… Но что он мог сделать, отрезанный от источников информации, лишенный возможности использовать агентуру и оперативных работников? Аура власти КГБ исчезла, и Кремнев стал рядовым гражданином СССР с обычным набором прав и средств, то есть без того и другого. Наконец он отчаялся. Москва, где все было пропитано болезненными воспоминаниями, душила его, и Кремнев уехал к сестре, в северную столицу.

14

МОСКВА

1953 год