Эффект проникновения

В полном мраке Воронин оставался недолго, но не скоро вышел и к свету. Вокруг то и дело возникали и пропадали смутные, неописуемые призраки, источающие бледные ореолы всех цветов спектра. Борис хорошо разглядел только невысоко летящие извивающиеся полотна, вблизи напомнившие ему морских скатов-мант. Их колышущиеся крылья покрывали многочисленные ярко-красные пятнышки, а в передней части тел торчали изогнутые крюки.

Справа заблестело в неизвестно откуда ударившем луче подобие металлического рельса. По нему с большой скоростью катились сверкающие сложные механизмы длинными вереницами – примерно десять – двенадцать одинаковых, потом столько же других и так далее. Борис шел вдоль трубки, а рельс круто забирал в сторону, и вскоре бесконечные вереницы механизмов превратились где-то вдали в цепочку огоньков.

Теперь Борис приближался к загадочному сооружению, залитому красноватым светом и похожему на вздыбленный локомотив. Кое-где вздрагивали пружины антенн с крохотными шаровидными наконечниками. Снизу в темных отверстиях сновали, как поршни или челноки, тускло поблескивающие цилиндры. В некоторых из них были сделаны сквозные просечки в форме буквы Т.

Возле сооружения с задумчивым видом прохаживался человек.

Самый обыкновенный человек, лысоватый, в очках, лет, наверное, за пятьдесят, в поношенном костюме, в резиновых хирургических перчатках. Он постукивал молоточком по выступающим деталям машины и неодобрительно покачивал головой.

Воронин подошел ближе, в сильном волнении и уверенности, что наконец получит ответы на будоражащие вопросы, но вдруг остановился как вкопанный. Взгляд его упал на чемоданчик в левой руке мужчины. Чемоданчик этот, старый и обтрепанный, был оклеен фотографиями красоток, и из него высовывалась голова попугая.

Галлюцинация, наваждение – это Воронин понял очень отчетливо. Под каким бы воздействием и контролем ни находился Борис, очевидно, этого было недостаточно, чтобы нейтрализовать защитные реакции сознания. Перегруженный чуждой информацией мозг занимал круговую оборону, создавая спасительные видения во враждебном окружении шокирующей реальности.

Появление галлюцинации встревожило и обеспокоило Бориса. Если так будет продолжаться, вскоре он не сможет отличить собственные иллюзии от объектов действительного мира… Или здесь все – иллюзия? Воронин зажмурился. Когда он открыл глаза, человек пропал, а громадная машина оставалась на месте. Борис постучат кулаком по гулкому металлическому листу обшивки. Может ли наваждение быть НАСТОЛЬКО убедительным? Да, может, ответил себе Борис, изучавший когда-то факультативно психологию и психиатрию. Однако, если нет никакого способа разделить фантомы и материальные предметы, надо просто выбросить это из головы.

Успокоив себя таким нехитрым соображением, Воронин снова отправился в путь, оставив позади чавкающую и гремящую машину.

Дальше было светлее, хотя источник этого света оставался скрытым от глаз. Борис подошел к высоким приоткрытым воротам с длинной надписью, отдаленно напоминающей иероглифические письмена египтян. Прозрачная трубка – указатель цели – ныряла за ворота. Борис протиснулся в узкую щель между створками и оказался в подобии города. Стройные белые башни тянулись вверх, к сводам исполинского купола, откуда свешивались на тонких тросах мерно вращающиеся четырехконечные кресты. Через равные промежутки времени пронзительно трещал звонок, кресты останавливались и с их лопастей сыпались листочки серебристой фольги. Борис поймал один из них и убедился, что на фольгу это похоже только издали – гибкая ткань, образованная переплетением тончайших серебряных капилляров. Во множестве валявшиеся вокруг листочки собирали и поглощали пронырливые черные машинки вроде механических пауков-косиножек.

Указатель цели обогнул очередную башню и ушел отвесно вниз в отверстие диаметром с кулак под ногами Воронина. Озадаченный Борис опустился на колени, просунул руку в это отверстие, вскрикнул и попытался отпрянуть.

Что-то очень холодное сомкнулось на его запястье, как браслет наручников. С громким гудением раздвинулись створки горизонтального люка, и Воронин увидел жерло глубокой шахты. Руку Бориса удерживало блестящее кольцо на цепи, которая тут же натянулась. Потеряв равновесие, Воронин свалился в шахту.

Его подхватило какое-то силовое поле. Борис покачивался в нем, как спеленатый кокон шелкопряда. Начался быстрый спуск. Кольцо на запястье Воронина распалось и словно дематериализовалось. Люк закрывался над головой Бориса.