Эффект проникновения

— С людьми, которые были с вами в машине? Ну, им значительно хуже, чем вам… Они мертвы.

— Слава богу! Мне повезло… Вот если бы еще повезло с вами…

— В каком смысле? — осторожно спросил Шатилов. Теперь у него и подавно не складывалось впечатления, что девушка не в себе. Как бы ей ни досталось при аварии, очевидно, она в здравом уме.

— Отвезите меня куда-нибудь… Куда хотите… Спрячьте хотя бы на несколько дней, а там…

— Но вам обязательно нужен врач.

— Ничего, выберусь… Если Господь устроил эту катастрофу, то не для того, чтобы меня тут же ухлопать…

При этих словах Шатилов подумал об Андрее Бородине. Друг детства, выросли в одном дворе, великолепный хирург. Он поможет и не станет задавать лишних вопросов. При таком раскладе ничто не мешает выполнить просьбу девушки. Почему бы и нет? Видимо, она и впрямь попала в беду, а детали можно выяснить и позднее.

— Хорошо, — сказал Шатилов. — Я отвезу вас к себе домой, я живу один. Вас осмотрит врач, это мой друг, он никому о вас не расскажет… Потом посмотрим, что с вами делать.

— Спасибо. — Девушка обессиленно уронила голову на спинку сиденья, прикрыла глаза, будто краткий разговор с Шатиловым дорого ей обошелся, да так оно, скорее всего, и было.

Ливень заканчивался В разрывах облаков уже проглядывало клонящееся к закату солнце. Шатилов вернулся за руль, вывел машину на шоссе и надавил на педаль акселератора.

Остановившись у телефона-автомата, он позвонил Бородину — к счастью, тот оказался дома.

— Приветствую, доктор… Да, столько же лет, сколько и зим. Да никуда я не пропал, работаю, верчусь… Сам бы взял да и позвонил. Нет, Андрей, пиво мы обсудим при встрече, а сейчас у меня к тебе просьба на миллион долларов… Ты сильно занят? А отложить это нельзя? Тогда бери свой чемоданчик со страшными инструментами и срочно ко мне… Да, пациент… Точнее, пациентка. Автомобильная катастрофа. Почему, почему! После объясню. Приезжай.

Бегом возвратившись к машине, Шатилов с тревогой взглянул на девушку. Она казалась спящей, но при звуке открывающейся дверцы приподняла ресницы и слабо улыбнулась.

Коренной москвич, Шатилов жил в старом центре. Добирались они довольно долго, и дождь к тому времени прекратился совсем. Подрулив к подъезду четырехэтажного дома, Шатилов обернулся к пассажирке:

— Как вы?

— Да ничего, жива… Попробую сама вылезти…

— Ну уж нет.

Шатилов помог девушке выбраться из машины, взял ее на руки, даже не ощутив веса, и отнес на третий этаж. Квартира Юрия Дмитриевича состояла из трех больших комнат с раздельными входами. Прямо из прихожей можно было попасть в гостиную и кабинет, направо тянулся длинный коридор, ведущий в спальню мимо ванной и кухни. Шатилов уложил девушку в спальне на обширную помпезную кровать, на которую он многократно покушался после развода с женой, но так и не собрался заменить на что-то менее вызывающее.

В дверь позвонили. Шатилов отпер замок и впустил Андрея Бородина. После лаконичных приветствий и краткого очерка событий он провел друга к пациентке, а сам удалился в кабинет. Из-за неплотно прикрытой двери он слышал шум воды в ванной, позвякивание медицинских инструментов, успокаивающее бормотание Бородина, невнятные реплики девушки.

Полчаса спустя Бородин вошел в кабинет.

— Ну что же, Юрка, — весело провозгласил он, — твоя знакомая, можно сказать, в рубашке родилась. Ни одного перелома — правда, множество серьезных ушибов, легкое сотрясение мозга, и пару швов пришлось наложить кое-где. Я сделал ей укол, пусть поспит. И вообще, побольше есть, спать, побольше положительных эмоций… Таблетки ей давай вот эти и эти, дозировка там указана. Общеукрепляющее, для тонуса. Через недельку зайду, посмотрю. А через две недели будет как новенькая…

— Спасибо, Андрюша. — Шатилов механически кивнул.

— А теперь, — прищурился Бородин, — давай колись. Что за автомобильная катастрофа, кто это прелестное дитя и почему она здесь, а не в больнице?

Шатилов выдвинул ящик стола, достал пачку сигарет, вытряхнул две штуки, зажег обе и протянул одну другу. После всех этих манипуляций он ответил одной лишь фразой:

— Не знаю, Андрей.

Брови врача поползли вверх.

— Как так?

— А вот так, — усмехнулся Шатилов. — Не знаю даже, как ее зовут.

— Она тебе не представилась? А я достиг больших успехов. Ее зовут Марина, олух…

— Благодарю за информацию. Слушай, Андрей, временно оставь меня в покое, а? Тут какая-то странная история, сиреневый туман… Мы с тобой знакомы не один год, и честное слово, как только что-то прояснится, тебе первому…

Бородин испытующе посмотрел на Шатилова:

— Ну, ну… Желаю поскорее выбраться из сиреневого тумана.

— Может, все это и чепуха какая-нибудь.

— Ты госбезопасность, тебе виднее… Так я пошел?

— Не обижайся.

— Обижаются гимназистки. Пока… Звони.

— Вот еще что, Андрей, — сказал Шатилов, когда Бородин уже перешагнул порог. — О Марине… О том, что она здесь…

— Понял, понял, никому. Могила.

Отсалютовав сигаретой, Бородин исчез. В прихожей хлопнула дверь.