Эффект проникновения

— Как вы? — Бесстрашный спаситель озабоченно склонился над Зоей.

— Голова… Напоили чем-то, гады… Сволочи… Я не ханжа, но так-то зачем…

Спаситель усмехнулся:

— Ладно, отдыхайте… Может, врача поискать?

— Вот еще!

— Вам виднее. Заглянуть к вам вечерком?

— Не уходите! — взмолилась Зоя. — А вдруг вернутся эти?

— Не вернутся. Трусость — главная отличительная черта подонка. Уж поверьте мне, я-то на них насмотрелся.

— Да? — сказала Зоя с подозрением. — Где же? Кто вы по профессии?

— Скажем так — я занимаюсь человековедением… А зовут меня Евгений Максимович Мартов. Ну, отдыхайте, чините вашу голову. Я к вам зайду.

31

Декабрь 1993 года

В тот вечер, когда католики всего мира празднуют Рождество, Мартов неожиданно, без телефонного звонка, нагрянул к Зое. Она по-прежнему жила в маленькой квартире, хотя давно могла позволить себе апартаменты пошикарнее. До того Мартов бывал у нее несколько раз, и Зоя тщетно раздумывала над причиной этих посещений. Он явно не проявлял к ней обычного мужского интереса — тут она едва ли ошиблась бы. Тогда почему он считает необходимым поддерживать знакомство? Возможно, сегодняшний визит внесет ясность.

Евгений Максимович разделся в прихожей, побурчал по поводу снегопада, прошел в комнату, где Зоя уже выставила на стол бутылку вина, выбирала бокалы.

— Не надо, — сказал Мартов. — Я ненадолго, у меня еще много дел. Садитесь.

Зоя села в кресло, почему-то чувствуя себя нашкодившей школьницей в кабинете завуча. Мартов раскрыл коричневый атташе-кейс и вынул оттуда лист бумаги с каким-то текстом:

— Прочтите.

Машинально прикурив сигарету, Зоя пробежала глазами по строчкам, напечатанным на лазерном принтере.

«Братья Шабановы, двадцать три и двадцать пять лет. Один зарезан на пороге своей квартиры, второму размозжили голову в подъезде.

Виктор Орехов по кличке Крыса. Тридцать пять лет. Убит током в ванне.

Олег Пузанков по кличке Пузан, сорок лет. Убит выстрелом из пистолета в дверях кафе.

Егор Сотин по кличке Рюмашка, тридцать восемь лет. Застрелен вместе с Пузанковым.

Петр Пименов по кличке Гадюка, тридцать три года. Отравлен цианидом».

Больше на листе ничего не было. Зоя перевернула его, точно надеялась увидеть на обороте поясняющие комментарии, и подняла взгляд на Мартова:

— Что это за мартиролог?

— Вы знаете кого-нибудь из этих людей?

— Нет.

— Первые трое — подручные Волошина, остальные — члены конкурирующей банды, которой принадлежал присвоенный вами героин. Началась большая война, Зоя Арсеньевна.

Остолбеневшая Зоя была не в силах вымолвить ни слова. Разумеется, она никогда не рассказывала Mapтову о теневой стороне своей жизни, да и с чего бы ей откровенничать… И вот Евгений Максимович как ни в чем не бывало вручает этот ужасный список.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — пролепетала она.

— Ну, — Мартов развел руками, — так у нас дело не пойдет. Я хотел помочь вам, но если вам угодно играть в партизанку на допросе, я уйду… Только верните мне список, чтобы еще до рассвета я мог добавить к нему ваше имя.

Он вынул бумагу из рук женщины, спрятал в кейс и направился в сторону прихожей.

— Стойте! — вскрикнула Зоя.

— Да?

— Стойте, погодите… Объясните хоть что-нибудь… Кто вы такой?

— Майор милиции, — просто ответил Мартов.

— Что?! Боже, я пропала…

Евгений Максимович опустился на подлокотник кресла, в котором сидела Зоя, успокаивающе коснулся ее плеча:

— Не надо паники. Я пришел к вам не по службе… И вообще, сотрудник милиции — лишь одна из моих многочисленных ипостасей. Не пугайтесь, я не гангстер в милицейском мундире, не хамелеон и не оборотень. Помните, на теплоходе я сказал вам, что занимаюсь человековедением? Ну вот, в очень большой степени это так и есть.

— И вы… Знали все с самого начала?

— Смотря что вы называете самым началом, — уклончиво ответил Евгений Максимович. — На теплоходе я, конечно, оказался не случайно…

— Из-за меня? — В глазах Зои промелькнула горечь запоздалого осознания. — Так это вы подослали тех… Двоих?

— Ну, нет. — Мартов рассмеялся. — Разве я настолько уродлив, что для меня недоступны менее экстравагантные способы знакомства с женщиной? Нет, Зоя Арсеньевна, никого я не подсылал, а знал действительно много. И не я один… Простите, но ваш модус операнди был очень уж наивен. Вы, наверное, до сих пор объясняете ваши относительные успехи частично везением, частично обаянием, а частично тонко продуманной тактикой? Можете не отвечать. Уважаемая Зоя Арсеньевна, вы до сих пор живы только потому, что вас оберегала довольно влиятельная сила в лице вашего покорного слуги…

— Теперь я понимаю еще меньше, — жалобно сказала Зоя. — Почему вы это делаете?

— Оберегаю вас? Представьте, вы мне симпатичны. Нет, не в том смысле, который в это обычно вкладывают, а в каком — позвольте пока не расшифровывать. Я хочу вывести вас из-под удара, но сейчас положение такое, что это будет нелегко даже мне.

— Даже вам? — В голосе Зои прозвучала легкая язвительность, прорвавшаяся помимо воли.

Мартов не обратил внимания на интонацию, во всяком случае, никак не среагировал.