Эффект Робинзона Крузо

Следующий технологический прорыв в мореплавании был осуществлен в начале XV века португальцами, которые приспособили конструкцию парусных судов — каравелл — к условиям плавания через Атлантический океан.

«Тем самым была создана основа для перемещения коммуникаций с внутренних морей на океанские просторы, освоения новых земель и обеспечения устойчивого межконтинентального товарообмена».[163]

В результате Великих географических открытий были налажены прямые трансконтинентальные коммуникации между Европой, Азией, Америкой, а не через сеть многочисленных посредников, как в античную и средневековую эпохи. А трансатлантический обмен позволил обеспечить более высокие заработки, которые стимулировали технический прогресс, а также возможность специализации и массового производства, рассчитанного на глобальные рынки. По сути, были созданы необходимые предпосылки для промышленной революции. Правда в Португалии и Испании, где трансатлантическая торговля была монополизирована и находилась под контролем королевской власти, а доходы от торговли направлялись в казну, экономический рост шел гораздо медленнее, чем в Голландии и Великобритании, где развитие морской торговли усиливало роль частных предпринимателей и способствовало развитию институтов капитализма. Увеличение грузоподъемности торгового флота Британии в XVII–XVIII веках способствовало увеличению товарооборота, значительному повышению ВВП, что в свою очередь способствовало росту уровня заработной платы и потребительской революции. Спрос на товары массового потребления увеличивался и становилось выгодным замещать труд капиталом, то есть переходить к машинному производству.[164] Это означало, что были преодолены препятствия, которые оказались непреодолимыми для экономики Римской империи, остановив ее развитие по пути индустриализации. Увеличение грузоподъемности торгового флота во Франции в XVIII веке не привело к изменению динамики экономического роста, аналогичному британскому, в силу существенных особенностей и отставания в развитии внутреннего транспорта. Динамичное развитие внутренних путей сообщения в Великобритании начиная с конца XVII и на протяжении XVIII веков Аджемоглу и Робинсон характеризуют как революцию на транспорте, «которая проложила путь промышленной революции».[165]

Если симбиоз трансатлантического мореплавания и развития внутреннего транспорта (дорожного и водного) снял транспортные ограничения, препятствовавшие началу промышленной революции, то появление железнодорожного и пароходного сообщения способствовали ее приближению и кардинально ускорили экономический рост государства. Благодаря паровому транспорту было обеспечено экономическое сближение районов производства и потребления товаров, получили развитие территориальное разделение труда и специализация производства, появились новые районы производства и новые отрасли промышленности, снизились издержки производства и обращения, усилилась тенденция к укрупнению промышленного производства, усовершенствовалась организация и расширилась география торговли.[166] На основе институционального, промышленного и транспортного лидерства Британской империи:

«В XIX веке впервые возникла глобальная экономика — либеральный экономический миропорядок».[167]

В середине XIV века Европу охватила Черная смерть или бубонная чума, которая существенно видоизменила мир. Эпидемия превратила огромные территории в нецивилизованные зоны. Идея искусственного происхождения инфекций, вызывающих эпидемии, стара как мир. До сих пор многие исследователи считают, что Черная смерть, самая страшная в истории человечества пандемия чумы, охватившая Европу в середине XIV века, возникла из–за особого «чумного яда». В Средние века изготовление ядов и противоядий было целой индустрией, а их использование для свержения монархов — эффективный инструмент политического влияния. Зоонозный патоген не мог так быстро расплодиться естественным путем, полагают ученые, исследовавшие эту проблематику.