Эффект Робинзона Крузо

Таковы исходные данные. Допустим, вы решили стать врачом и требуется быстро приобрести данные навыки. На первом шаге вы ничего не знаете и вынуждены пользоваться историческим опытом предшественников. Так, историчность — первый и ключевой фактор обучения. То есть, кто что–либо во врачебной сфере делал до вас? Люди веками накапливали опыт и знания медицины от Гиппократа и Имхотепа до сегодняшнего дня. В своем развитии она прошла долгий путь и на каждом этапе накапливала и обобщала опыт и знания о строении и функциях человеческого организма, о болезнях человека и о практических навыках по их распознаванию, предупреждению и лечению. Без историчности невозможно отличить одну субстанцию от другой, что правильно, а что неправильно. Когда поступали в военную академию во времена СССР, первое, о чем рассказывали, так это о знаменитых выпускниках академии, а в первой части обучения обязательно присутствовала история войн и военного искусства; развитие военной доктрины, с учетом обобщения опыта ВОВ. Для военных — это исторические основы их деятельности. История войн с незапамятных времен до сегодняшнего дня, с очень подробным разбором каждого сражения и каждой операции, притом не только их положительных, но и отрицательных аспектов. И, безусловно, потом следует экзамен по этой дисциплине. На факультете спецназа учат еще больше — от истории мировой до истории спецопераций. Историзм — ключевой фактор обучения. Скажите, пожалуйста, кто сегодня с этого начинает? Никто. У нас же не история, а хронология, поэтому опыт предшественников исследуйте сами. История — это самый лучший учитель в мире, раньше люди иными категориями не мыслили.

Вспомните разговор Миледи и Кардинала де Ришелье в романе А. Дюма «Три мушкетера»:

— Если он будет упорствовать… — Кардинал сделал паузу, потом снова заговорил: — Если он будет упорствовать, тогда я буду надеяться на одно из тех событий, которые изменяют лицо государства.

— Если бы вы, ваше высокопреосвященство, потрудились привести мне исторические примеры таких событий, — сказала миледи, — я, возможно, разделила бы вашу уверенность.

— Да вот вам пример, — ответил Ришелье. — В 1610 году, когда славной памяти король Генрих Четвертый, руководствуясь примерно такими же побуждениями, какие заставляют действовать герцога, собирался одновременно вторгнуться во Фландрию и в Италию, чтобы сразу с двух сторон ударить на Австрию, — разве не произошло тогда событие, которое спасло Австрию? Почему бы королю Франции не посчастливилось так же, как императору?

— Ваше высокопреосвященство изволит говорить об ударе кинжалом на улице Медников?

— Совершенно правильно.

Именно так был убит лорд Бекингэм, и Генрих Наваррский. Помните, почему били именно кинжалом? В произведении «Королева Марго» говорится, что «…в адмирала стрелял убийца, но промахнулся, гугеноты возмущены и требуют найти стрелявшего». То есть, французская королева–мать заказала некоему военному парню убить гугенота–адмирала. И что произошло? Адмирал заслонился портфелем, и пуля попала в металлический замок. Королева–мать была в бешенстве, что он остался жив, и запретила использовать огнестрельное оружие для заказных убийств — только холодное, чтоб наверняка. Потом это все было использовано в Варфоломеевскую ночь — произошло массовое убийство гугенотов католиками, начавшееся в Париже в день Святого Варфоломея, и продолжавшееся в течение нескольких дней. Это стало примером для других городов Франции, где резня продлилась вплоть до начала октября. Вот вам и историзм, и взятый на вооружение опыт предшественников, как быстро и гарантированно уничтожать себе подобных. Еще Бласко Флорио в 1844 году писал, что вопрос применения огнестрельного оружия стоит очень блекло и спорно. И когда в 1900 году появился первый автоматический браунинг, вопрос был уже закрыт. Он стал основным оружием убийств. Не использовать в обучении историзм, значит подвергнуть себя методу «проб и ошибок».