Эффект Рози

– С моей точки зрения, нет. Но я готов поспорить, что САБ что-нибудь найдет. – Он откинулся в кресле. – Расскажите мне все в подробностях. Я буду слушать. И постараюсь понять, суждено ли нам всем вскоре умереть.

Я попытался успокоить Аарона:

– Если бы бомба была, ее обнаружили бы сканеры.

– Хотелось бы в это верить, но перестраховаться не мешает.

– Если бы я хотел убить свою жену, я мог бы сделать это, не уничтожая самолет, полный людей. Дома, например. Голыми руками. Или с помощью любого предмета бытового обихода. Я мог бы сделать так, чтобы это выглядело как несчастный случай.

Я смотрел Аарону в глаза, чтобы убедить его в своей искренности.

Как он и просил, я принялся рассказывать все в подробностях. Трудно было решить, что взять за отправную точку. Для полного понимания ситуации требовалось знание сопутствующих обстоятельств, но я подумал, что у меня не хватит времени на детальное изложение своей биографии. Я начал с первой встречи с Рози, поскольку интерес Аарона был вызван событиями, связанными с ней. Для этого, как и следовало ожидать, пришлось опустить важную сопутствующую информацию.

– То есть, по сути, вы хотите сказать, что до встречи с вашей будущей женой у вас никого не было?

– Если выражение «по сути» означает, что речь не идет о свиданиях, которые не привели к дальнейшим отношениям, то ответ будет утвердительным.

– Повезло с первого раза, – констатировал он. – Я имею в виду, что ваша жена – привлекательная женщина.

– Совершенно верно. Она как партнер намного превзошла любые ожидания, которые у меня когда-либо были.

– Не вашего полета птица, полагаете?

– Совершенно верно. Прекрасная метафора.

– Итак, вы считали, что не заслуживаете ее. А теперь у вас появился шанс создать полноценную семью. Мистер Дон Тиллман, муж и отец… Но это еще более высокий уровень полета. Вы считаете, что вы к нему готовы?

– Я тщательно изучил проблему отцовства.

– Все понятно. Избыточная компенсация. Будь я мотивационным оратором, я бы знал, что вам посоветовать.

– Разумеется. В этом бы и заключалась ваша работа.

– Я бы сказал, что вы не представили себе цель. Если хочешь чего-то, надо это вообразить. Когда увидишь желаемое – тогда и получишь. Я был обычным охранником без всяких перспектив, и тут, после нападения на Всемирный торговый центр я узнаю, что есть работа в Службе авиационной безопасности. Я представил, как это будет, и вот он я. А если бы не представил, вышел бы пшик.

За время беременности Рози я убедился, что в советах недостатка не будет. Пока мы беседовали с Аароном, а остальные пассажиры возбужденно обсуждали происходящее, Рози спала. Она проснулась, когда объявили, что самолет идет на посадку.

– Ничего себе. Я проспала всю дорогу до Лос-Анджелеса.

– Ошибка. Мы возвращаемся в Нью-Йорк. Одного из пассажиров подозревают в терроризме.

Рози схватила меня за руку, она выглядела испуганной.

– Для опасений нет оснований. Это я.

Мне пришло в голову, что мы с Рози – единственные из присутствующих, кто не испытывает чувства страха.

После приземления в Нью-Йорке багаж Рози отправили на проверку, а нас развели по разным комнатам для допроса. Процедура оказалась долгой, и в какой-то момент я остался в помещении один. Я решил воспользоваться этой возможностью для того, чтобы вообразить себя в роли родителя.

Воображать я умею не очень хорошо. Схему улиц Нью-Йорка я запомнить не могу, природное умение ориентироваться на местности у меня отсутствует. Но я могу перечислить улицы, перекрестки, указатели и станции метро и умею пользоваться информацией на выходе из метро – например, «14-я улица и 8-я авеню». Результат получается одинаковый.

Я не мог вообразить себя и Рози вместе с ребенком. Что-то мешало мне поверить в это. Возможно, внушенный Лидией страх перед отцовством или – как предположил Аарон – то, что я не считал себя пригодным для этой роли. В последние дни мои опасения несколько ослабли: Лидия временно сняла с меня наложенный ею запрет, а реакция Дейва, Сони и даже Джорджа на мои действия свидетельствовала о том, что я чего-то стою как человек, а не генетик.

Теперь я должен был представить последствия.

Для этого требовалось волевое усилие. Я попытался мысленно воспроизвести четыре изображения ребенка и свою реакцию на них.

Я вспомнил картинки на стене моего кабинета-ванной. Ноль реакции. Процесс их создания, безусловно, оказывал на меня успокаивающее воздействие, но попытка восстановить в памяти изображение обычного плода не вызывала у меня никаких чувств.

Я представил себе Рози-вторую, дочь Сони и Дейва, но и это не помогло – она пока была просто ребенком, неотличимым от всех остальных.