Эффект Рози

Пока что в моем «плиточном» расписании мероприятия, связанные с грядущим появлением младенца, не значились, хотя именно оно послужило толчком к созданию таблицы. Возможно, в ответ на непредвиденное развитие событий мой мозг включил простейший защитный механизм, то есть предпочел игнорировать этот факт. Соответственно, я должен был сделать две вещи: признать предстоящее рождение ребенка, объявив об этом во всеуслышание, и провести некоторые изыскания.

Обустроив Джина на его новом рабочем месте, мы пошли пить кофе с профессором Дэвидом Боренштейном. Рози присоединилась к нам скорее в роли жены, нежели студентки медицинского факультета. В свое время Дэвид очень помог нам с Рози с визами и переездом.

– Ну, что нового, Дон? – спросил он.

Я уже собрался рассказать Дэвиду о последних результатах моего исследования генетической предрасположенности к циррозу, которое близилось к завершению, когда вспомнил о своем решении признать будущее отцовство.

– Рози беременна, – сказал я.

Воцарилось молчание. Я сразу понял, что допустил ошибку, поскольку Рози пнула меня под столом. Это было бессмысленно, ведь я не мог взять свои слова назад.

– Что ж, – сказал Дэвид, – поздравляю.

Рози улыбнулась.

– Спасибо. Мы еще почти никому не говорили, поэтому…

– Разумеется. И могу вас заверить, что за время моего руководства факультетом вы далеко не первая студентка, которая наносит ущерб процессу своего обучения.

– Я не планирую наносить ущерб процессу обучения.

Таким тоном Рози обычно произносит фразу: «Задолбал ты меня, Дон Тиллман». Использовать его в разговоре с Дэвидом было неразумно.

Но Дэвид не распознал эту интонацию или предпочел ее не заметить.

– Я не тот, с кем вам стоит обсуждать эту тему, – ответил он. – Поговорите с Мэнди Рау. Вы знаете Мэнди? Она возглавляет соцотдел факультета. Не забудьте сказать ей, что на вас распространяется медицинская страховка Дона.

Рози хотела что-то добавить, но Дэвид поднял руки, демонстрируя, что не собирается продолжать этот разговор, и мы перешли к обсуждению программы, которой предстояло заниматься Джину.

От второй чашки кофе Дэвид отказался.

– Простите, но мне пора. Дон, у меня есть несколько вопросов по твоему исследованию. Давай пройдемся. Джин, присоединяйтесь, если есть желание.

Хотя генетическая предрасположенность к циррозу Джина нисколько не интересовала, он все равно пошел с нами.

– Как я понимаю, вы завершили этап исследования, на котором необходим приглашенный профессор, – сказал декан.

– Предстоит проанализировать большой объем данных, – ответил я.

– Это ровно то, что я имел в виду. Я подумал, что вам, возможно, понадобится помощь.

– Только если это не потребует оформления гранта.

Как правило, бумажная волокита в случае привлечения кого-то нового в проект отнимает больше времени, чем если делаешь работу сам.

– Нет, вам не понадобится оформлять грант. В этом конкретном случае такой нужды нет.

Дэвид рассмеялся, Джин вслед за ним.

– У меня на примете есть человек. Она защитила диссертацию и умеет работать со статистическими данными. На самом деле, устраивая ее к вам, я оказываю услугу личного характера, но это всем пойдет на пользу. И с визами там, кстати, все в порядке.

– Берем, – сказал Джин.

Список публикаций Джина переполнен такими соавторами, трудившимися под его мудрым руководством. Я, например, не хочу, чтобы моя фамилия стояла на докладах, которые я не писал. Но я был признателен Дэвиду Боренштейну, что мне не придется тратить время на работу, которую можно поручить кому-нибудь рангом пониже – и кто только выиграет от этого в профессиональном отношении.

– Ее зовут Инге, – сообщил Дэвид. – Она из Литвы.

Джин оставил нас, и некоторое время мы с Дэвидом шли в молчании. Я предположил, что он размышляет – приятное отличие от большинства людей, считающих, что паузу в разговоре надо обязательно заполнить. Мы были почти у дверей его кабинета, когда Дэвид вновь заговорил:

– Дон, соцотдел предложит Рози взять академический отпуск. Это разумно. Но таких хороших студентов, как Рози, мы терять не хотим. Время вы выбрали неудачно. Она, вероятно, пропустит первую половину самого важного года клинической практики, потом родит и вернется во втором семестре или в следующем учебном году. Я думаю, все же она пропустит целый год. За это время вам стоит решить, кто и когда будет сидеть с ребенком, и надеюсь, вы разделите с Рози эту обязанность.

Об этой практической стороне вопроса я не думал, и совет Дэвида показался мне здравым.

– Некоторые женщины берут месяц или два отпуска, потом возвращаются и пытаются наверстать упущенное. Мне не кажется, что это правильно. Особенно применительно к вашему случаю.

– Что особенного в нашем случае?

– Вы в этом городе одни. Будь рядом родители или родственники, тогда, пожалуй… Но вы можете рассчитывать только на наемную няню. Мой совет – пропустите весь год. Иначе пострадают все: ребенок, Рози, ее учеба. Вы тоже пострадаете, говорю это, опираясь на собственный печальный опыт.

– Звучит вполне разумно. Я передам ваш совет Рози.

– Только не говорите, что это я сказал.