Эффект Рози

До музея мы добрались на метро. Выставка оказалась умеренно интересной, но выяснилось, что главная цель этого похода состояла в том, чтобы подтвердить неизменность наших дружеских отношений после Происшествия с голубым тунцом. Говорила в основном Джуди:

– Я не ожидала, что Лидия так себя поведет. Она пропустила уже три заседания книжного клуба. Мне очень жаль, Дон.

– Не стоит извиняться, – ответил я. – Вы все делали правильно, а я виноват в том, что проявил бесчувственность при выборе блюда. Рози тоже возражала бы, если бы я заказал голубого тунца.

Я решил не сообщать им, что мы встречались с Лидией в ходе обследования. В любом случае у нас была более важная тема для обсуждения.

– Вы рассказали Рози, к каким выводам Лидия пришла в отношении меня?

– Я сказала Рози, что говорила Лидия и что Исаак поставил ее на место.

– Это сделал Сеймур, – возразил Исаак.

– Это был ты, я твердо помню. Не важно. У Лидии свои проблемы. Я думала, что они с Сеймуром подойдут друг другу. Ему плохо, если рядом нет кого-то, кто в нем нуждается, а у нее появился бы собственный лечащий врач. Забудьте, что я это говорила, но, по-моему, он бы ей не помешал.

Джуди не ответила на мой вопрос, во всяком случае, не обнародовала нужную мне информацию.

– А ты сказала Рози о том, как Лидия оценила мою способность быть родителем?

– Я не помню, чтобы Лидия об этом говорила. А что она сказала?

Я вовремя остановился.

– Это очень интересные картины.

Джуди явно не заметила, как поменялась тема разговора. Мое мастерство росло.

Я вернулся домой в 18:43, купив по дороге одну высококачественную красную розу, призванную символизировать первый год нашего брака. Когда я открывал дверь, мне пришло в голову, что Рози могла подговорить Эслеров увести меня из дому, пока она готовила какой-то сюрприз. Я оказался прав. Более того, оправдались мои худшие ожидания: Рози была на кухне!

Она готовила или по крайней мере собиралась этим заняться. Или пыталась приступить к подготовке. На нашем первом свидании Рози призналась, что под страхом смерти не подойдет к плите, и с тех пор никаких данных, опровергающих это утверждение, я не получал. Последняя кулинарная катастрофа случилась в день Происшествия с апельсиновым соком, когда я не мог заниматься готовкой из-за потери самоконтроля и последующего секса. Гребешки тогда просидели в духовке лишнюю пару часов.

Я направился на кухню, чтобы предложить свою помощь и советы, но Джин перехватил меня, затолкал в свою комнату и захлопнул дверь.

– Ты ведь шел на кухню, чтобы помочь Рози?

– Совершенно верно.

– И ты собирался начать со слов: «Тебе чем-нибудь помочь, дорогая?»

Я задумался. На самом деле я оценил бы ситуацию и попытался определить, что надо делать. Так поступил бы любой здравомыслящий человек, прибыв на место происшествия.

Джин заговорил раньше, чем я сформулировал ответ:

– Прежде чем ты выйдешь отсюда, реши, что для тебя важнее: качество отдельно взятого блюда или качество ваших с Рози отношений. Если выберешь второе, тебя ждет одно из самых замечательных блюд в твоей жизни, приготовленное безо всякой твоей помощи.

Естественно, я бы выбрал еду. Но в доводах Джина усматривалась своя логика.

– То, что розу купил, – это ты молодец, – похвалил меня Джин.

Мы вышли из его комнаты.

– Ребята, с вами все в порядке? – поинтересовалась Рози.

– Конечно, – ответил я и без лишних слов протянул ей розу.

– Дон по дороге наступил в собачье дерьмо. Я спасал ковер, – сообщил Джин.

Рози велела мне одеться официально, что означало рубашку и строгий пиджак. Кожаные туфли тоже были необходимы.

– Я думал, мы ужинаем дома, – сказал я из спальни.

Опять вмешался Джин:

– Я сейчас ухожу. Оденься так, будто идешь куда-нибудь, где есть дресс-код. Делай все, что тебе говорят. Выражай неподдельную радость по поводу всего. Плоды будешь пожинать десятилетиями.

Я пошел за парадной одеждой.

– Выходи на балкон, – крикнула Рози.

Перед этим я отступил в свой кабинет, где опасность причинить вред нашим отношениям сводилась к минимуму. Если рассуждать рационально, в худшем случае нам грозило отравление и медленная мучительная смерть. Но с точки зрения статистики наиболее вероятным исходом стало бы просто несъедобное блюдо – далеко не первое в моей жизни. В отдельных случаях их появление, надо признать, оказывалось результатами моих ошибок. Некоторые подобные блюда я даже предлагал Рози. Но все равно по каким-то необъяснимым причинам я испытывал напряжение.

В 19:50 Рози поставила на балконе маленький стол – один из ненужных предметов мебели, хранившихся в ее кабинете, – и накрыла его на двоих, как в ресторане. По моим подсчетам, температура воздуха составляла двадцать два градуса по Цельсию. Было очень светло. Я сел за стол.