Эффект загадки (СИ)

К себе в лагерь я возвращался не один. Пятерым наиболее отличившимся солдатам были выданы увольнительные на двое суток и те радостно набились в мой «УАЗ». У поворота я высадил их ждать попутки в город, а сам неторопливо припарковал машину на полянке. Вечерний воздух был свежим и прохладным, пахло дымком. Я почувствовал, что устал.

Когда я вылез из машины, Лиза и Шнырь разводили костер.

- Добрый вечер! – сказал я.

- Привет! – ответили мне они, а Шнырь извлек из кармана пивную бутылку и круг дешевой колбасы.

- Лиза не пьет принципиально, наверное, беременная, - сообщил Шнырь, - а мы с тобой сейчас пивком угостимся.

- Иди, - сказала Лиза, - к черту со своими плоскими шутками! С чего это доктор, уважаемый человек, будет пить с тобой это дрянное пиво? Ты его для себя купил.

- Нет, ребята, в хорошей компании и дрянное пиво сойдет, поэтому не спорьте, - ответил я, - А компания у нас хорошая. Но пиво я не хочу, голова болит. Не обижайся, Шнырь.

Шнырь улыбнулся и принялся жарить колбасу на огне. Шкурка загорелась, жир стал капать в огонь.

- Ну, от колбаски-то тебе не отвертеться!

Я глянул на себя в зеркало. Лицо бледное, помятое, круги под глазами. Головная боль, взявшись непонятно откуда, пульсировала в висках. Не так чтобы очень сильно, но противно.

- Я к реке, морду лица сполоснуть, - сказал я, захватил полотенце и пошел умываться. Кроме того, у меня созрела одна мысль.

Холодная хрустальная вода с шипением и брызгами перекатывалась через крупные валуны. Я вылил на голову почти целое ведро, прежде чем немного пришел в себя. Впечатление было таким, будто я пьянствовал всю ночь и утро, а затем кто-то хорошо побил меня. Закатав брюки и держа кроссовки в руке, по колено в воде я добрел до небольшого обрыва, который приметил еще на рыбалке. Невидимый с берега, у воды рос пышный розовый куст. Цветки уже распустились, на лепестках сверкали капли.

 Осторожно срезав два белых бутона, я вернулся на поляну. Совсем стемнело. У костра осталась одна Лиза.

- А где Шнырь? – спросил я.

- Пришел Раккун, его приятель. Куда-то срочно ушли. Ты же знаешь, алконавты со своими гостями сегодня в полночь играют какую-то оперу про силы тьмы. Шварц, как узнал, побежал выгонять их отсюда, военными грозил и полицией. Но те, вроде, показали ему видеозапись, да еще бесплатно играют, короче, сговорились. Будто бы, старинная опера. Народ из соседних стойбищ с утра уже тянется. Шнырь с Раккуном чем-то помочь алкашам обещались, вот и побежали, - рассказала Лиза.

- Я слышал об этой опере, - сказал я, усаживаясь напротив, - это о борьбе света и темноты. Ее исполнение принято начинать в полночь. У тебя есть черная куртка?

- Найду… А зачем?

Я встал и принес ей два цветка.

- Один из них – на твою куртку, второй – дай той девушке, которая поблагодарила тебя за суп. Вот тебе и контраст света и тьмы.

Лиза удивленно взяла цветы. Вероятно, она давненько не получала таких подарков.

- Ух-ты… Вот это да! Красивые… У меня и булавка есть. Спасибо тебе, Крис! А ты? Ты ведь идешь со мной смотреть оперу?

Я задумался. Более всего мне сейчас хотелось лечь спать.

- Оперу не смотрят, ее слушают, Лиза. Я неважно себя чувствую. Наверное, нет. Ты потом расскажешь мне, что там было?

- Ну, это что еще такое? – капризно спросила она, - Что с тобой?

- Устал, я думаю, да еще на солнце перегрелся. Голова болит.

- До концерта еще целый час. Может быть, пройдет? У тебя же есть таблетки от головы?

- Конечно, есть! Пойду, отыщу, - ответил я и встал, - Ты ужинала? Мне тут подарили мешок консервов…

- Ужинала. Даже еще осталось. Хочешь, после зайдем ко мне и устроим ночной завтрак?

- Устроим, - сказал я и открыл заднюю дверь.

В салоне была кромешная тьма, только слабо светился дисплей часов на стенке. И вдруг я увидел глаза. Светящиеся человеческие глаза. Они смотрели на меня, как будто их владелец сидел прямо передо мной в салоне. Лиза, видимо, подбросила тонких веток и там, где должно было находиться его тело, я заметил отблески костра на рулевом колесе. Несколько долгих секунд мы смотрели друг на друга, а потом я зажмурился и отшатнулся от двери.

- Черт знает что… - пробормотал я, выдохнул и открыл глаза.

Галлюцинация, конечно, исчезла. Торопливо протянув руку, я щелкнул выключателем и тут же посмотрел на фельдшерское сидение. Пусто.

- Пока ты лечишься, я пойду передам розу этой девочке, да заодно познакомлюсь с ней, - голос Лизы прозвучал приглушенно. Затем раздались шаги. Ушла.

Я отыскал болеутоляющие таблетки, выключил свет и спрыгнул на землю. Но ощущение было, будто прыгнул на матрац или в глубокую грязь. Ноги увязли, я взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, но опрокинулся назад. Затылок звонко ударился о подножку и перед глазами ярко вспыхнули звезды. Затем они погасли, как фейерверк. И с ними погасло все остальное…

Костер почти догорел. Лишь иногда в угольках появляются мелкие язычки пламени. В кустах возникает яркое пятно карманного фонарика и на поляну выходит Лиза.