Эффективный Черчилль

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА: «Хороший совет должен проистекать из благоразумия государя, но никак не благоразумие государя – от хорошего совета».

Никколо Макиавелли

Также Черчилль нередко брал на себя право принятия окончательного решения без дополнительных консультаций в вопросах морали и этики. Например, в апреле 1945 года, когда союзные войска пересекли границу Германии, генерал Эйзенхауэр связался с британским премьером и сообщил, что его солдаты сейчас входят в концентрационные лагеря, расположенные в Центральной и Западной Германии. Первым лагерем, в который вошли американцы, оказался Ордруф, вблизи Гота. «Солдаты были потрясены теми сценами ужаса, которые они увидели внутри лагеря, – сказал Дуайт. – Четыре тысячи тощих тел были небрежно скинуты в канавы. Это были русские пленные, евреи и поляки. Большинство из них умерли от голода, другие – от болезней, часть была зверски убита» [851] .

На следующий день генерал Беделл Смит связался с Исмеем и попросил передать Черчиллю следующее сообщение:

«Немецкие концентрационные лагеря выглядят значительно ужасней, чем те, о которых вчера рассказывал генерал Эйзенхауэр и фотографии которых появились в прессе».

Среди освобожденных лагерей был печально известный Бухенвальд, который Беделл Смит назвал «кульминацией жестокости» [852] .

Эйзенхауэр вновь связался с Черчиллем, попросив как можно скорее направить к нему группу из нескольких депутатов британского парламента и журналистов для констатации увиденных зверств [853] . У премьера не было времени, чтобы собирать парламент или военный кабинет для вынесения этого вопроса на коллегиальное обсуждение. Да он и не собирался этого делать. Нравственный аспект сложившейся ситуации говорил сам за себя. Выступая вечером в палате общин, Черчилль заявил:

«Сегодня утром я получил неформальное сообщение от генерала Эйзенхауэра, в котором говорилось, что факты, обнаруженные в новых лагерях, особенно в Веймаре, превосходят все увиденное ранее. Он попросил меня отправить к нему представителей из нескольких членов парламента, чтобы лично засвидетельствовать эти ужасы. Вопрос очень срочный. В связи с чем я взял на себя смелость прийти к следующему заключению: сформировать парламентскую делегацию из восьми членов палаты общин и двух представителей палаты лордов. Делегация должна немедленно отправиться в штаб-квартиру, где генерал Эйзенхауэр сделает необходимые приготовления для осмотра сцен зверств как в американском, так и в британском секторах. Я надеюсь, палата одобрит столь скоропалительное решение» [854] .

Депутаты с понимание отнеслись к решению Черчилля. 27 апреля парламентская делегация прибыла в Бухенвальд, чтобы своими глазами увидеть, на какие противные человеческой природе поступки были способны нацисты по отношению к тем, кого их соотечественник Фридрих Шиллер назвал в своей «Оде к радости» «братьями», а Людвиг ван Бетховен использовал текст этого поэтического сочинения в финале своего самого известного произведения – симфонии № 9.

Другой разновидностью ситуаций, когда Черчилль принимал единоличные решения, были кризисы. При этом он не просто принимал решения, но и служил для них своеобразным генератором. Данное поведение британского политика подтверждается и современными исследованиями. Согласно модели Врума-Яго, принятие индивидуальных решений характерно для ситуаций, когда решение представляет огромную важность и носит срочный характер, менеджер обладает достаточной компетенцией и, наконец, его решение будет поддержано коллегами [855] .

Рассмотрим в качестве примера этих положений поведение Черчилля в дни, предшествующие началу Первой мировой войны.

28 июня 1914 года в Сараево сербский студент Гавриил Принцип, входивший в состав террористической организации «Млада Босна», застрелил наследника австрийского престола эрцгерцога Франца Фердинанда и его супругу герцогиню Софию Гогенберг. Это был тот редкий эпизод мировой истории, когда несколько выстрелов из браунинга привели к нечистоплотным политическим спекуляциям и началу самого крупного на тот момент военного столкновения с миллионами жертв и десятками миллионов поломанных судеб. Ровно через месяц после сараевского убийства – 28 июля – Австро-Венгрия объявила войну Сербии. Отлично понимая, что стоит за этими действиями, Черчилль – в то время первый лорд Адмиралтейства – начал подготовку военно-морского флота к войне.

За день до объявления войны, когда Германия (скрытно) и Австро-Венгрия (официально) начали проводить мобилизацию, Черчилль отправил срочную телеграмму главнокомандующему британским военно-морским флотом в Средиземноморье адмиралу Беркли Милну: