Эффективный Черчилль

Приступив к созданию военно-морского штаба в 1911 году, Черчилль был неприятно удивлен отсутствием системного образования в области военной и политической истории. «Большинство офицеров, вступивших в командование кораблями и являющихся потенциальными первыми морскими лордами, никогда не читали Парижскую декларацию и никогда не изучали историю блокады Бреста», – констатировал он с прискорбием [181] .

Чтобы исправить ситуацию, было предложено в срочном порядке подготовить авторизированный учебник по военно-морской стратегии, а до тех пор, пока учебник не будет издан, включить в перечень обязательной литературы для каждого офицера штаба работы Альфреда Мэхена, Филипа Коломба и Джулиана Корбетта [182] [183] .

Несмотря на все вышесказанное, Черчилль не обольщался тем, что изучение прошлого всегда дает правильный ответ при определении стратегии будущего. Он отдавал себе отчет в ограниченности исторического опыта. Именно Черчиллю принадлежит известный афоризм: «Главный урок, который можно извлечь из истории, заключается в том, что человечество не обучаемо» [184] [185] [186] . И уж тем более Черчилль был против того, чтобы при стратегическом планировании ошибки прошлого не анализировались, а просто ставились во главу угла, фактически превращаясь в фундамент для планов на будущее.

...

ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Чем дольше вы можете смотреть назад, тем дальше вы сможете увидеть впереди».

«Главный урок, который можно извлечь из истории, заключается в том, что человечество не обучаемо».

«Я уверен, что ошибки Первой мировой войны повторены не будут, в этой войне мы совершим множество новых», – заметит Черчилль в июне 1944 года [187] .

Неслучайно в Англии популярна поговорка: «Генералы всегда готовятся к прошлой войне». О том, к чему это может привести, наглядно демонстрирует строительство линии Мажино. Французское правительство вложило в нее огромные средства, но мощная система укреплений не смогла остановить атаку немецких бронетанковых войск через Арденнские горы.

Черчилль придерживался сбалансированного взгляда, считая, что, хотя прошлое и нельзя полностью перенести на современные события, его уроки должны быть учтены, а из ошибок сделаны соответствующие выводы. Так, например, спустя всего три дня после вступления в должность военно-морского министра он собрал совещание, на котором постановил использовать для охраны торгового флота систему конвоев. Официальный биограф Черчилля сэр Мартин Гилберт прокомментировал этот эпизод:

«Вот так, всего через три дня после вступления в войну, без споров и пререканий была внедрена система, к которой так и не смогли прийти за три года Первой мировой войны после тяжелейших потерь и бесконечных дискуссий» [188] .

Ситуационное планирование

В связи с тем, что Черчиллю нередко приходилось осуществлять стратегическое планирование в условиях неопределенности, он старался избегать разработки жестких планов. «Лучший способ обеспечить гибкость – это разработать в деталях несколько планов с учетом непредвиденных обстоятельств», – делился он своим опытом [189] .

...

ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Лучший способ обеспечить гибкость – это разработать в деталях несколько планов с учетом непредвиденных обстоятельств».

Как правило, Черчилль выделял наиболее важные факторы внешней среды, просчитывал возможные варианты развития событий и после этого приступал к составлению гибких планов. Примером, как это реализовывалось на практике, могут служить шаги, предпринятые британским премьер-министром в мае 1940 года для разрешения итальянской головоломки.

16 мая 1940 года, спустя шесть дней после того, как Черчилль стал главой правительства, он обратился к Бенито Муссолини со следующим письмом:

«В настоящий момент, когда я занял пост премьер-министра и министра обороны, я вспоминаю наши встречи в Риме и испытываю желание обратиться через нечто, подобное быстро расширяющейся пропасти, со словами доброжелательства к вам как к главе итальянской нации. Разве уже слишком поздно помешать тому, чтобы между английским и итальянским народами потекла река крови? Мы, несомненно, можем нанести друг другу тяжелые раны, жестоко изувечить друг друга и омрачить Средиземноморье нашей борьбой.

Если вы решите, что так должно быть, пусть так и будет, но я заявляю, что никогда не был противником величия Италии и в душе никогда не был врагом итальянского законодателя. Тщетно было бы предсказывать ход великих сражений, бушующих сейчас в Европе, но я уверен, что независимо от того, что про изойдет на континенте, Англия пойдет до конца даже в полном одиночестве.