Эффективный Черчилль

8 апреля 1943 года Черчилль получил от верховного главнокомандующего экспедиционными [265] силами союзников в Северной Африке генерала Дуайта Эйзенхауэра телеграмму, в которой высказывались сомнения относительно операции по вторжению в Сицилию – «Хаски». По мнению американского генерала, две дивизии противника создавали серьезное препятствие для успешной высадки союзных войск. Эйзенхауэр отметил, что его «точку зрения разделяют Александер и Монтгомери» [266] . Личному помощнику президента Рузвельта Гарри Гопкинсу Черчилль признался, что «это самая печальная телеграмма», которую он когда-либо получал от Айка [267] .

Черчилль был не только расстроен, но и немало удивлен этим посланием. «Подобное утверждение генерала Эйзенхауэра сильно расходится с той уверенностью, которую он демонстрирует в связи с предстоящим вторжением на континент через Ла-Манш, где его будут ждать гораздо больше чем две немецкие дивизии, – написал он в комитет начальников штабов. – Если присутствие двух дивизий является решающим фактором против высадки миллиона человек, которые собраны сейчас в Северной Африке, тогда вообще трудно говорить о дальнейших способах ведения боевых действий. Месяцы подготовки, военное превосходство на море и в воздухе – и все это отметается из-за двух дивизий. Я считаю, что мы не должны попустительствовать подобным доктринам».

Не меньшее удивление британского премьера вызвала поддержка позиции Эйзенхауэра генералами Александером и Монтгомери.

«После проведенных разбирательств оказалось, что сейчас только генерал Александер разделяет точку зрения генерала Эйзенхауэра, – продолжает Черчилль в своей записке. – Я надеюсь, Гарольд сам сможет ответить за себя. Я не верю, что он мог повести себя столь топорным способом. Я полагаю, начальники штабов не станут принимать эти трусливые и пораженческие теории, от кого бы они ни исходили. Я предлагаю написать телеграмму президенту, поскольку одобрение нашим военным руководством таких планов поднимет нас на смех перед всем миром. Кроме того, мне хотелось бы узнать, что имеет в виду генерал Эйзенхауэр под „двумя немецкими дивизиями“. Одна немецкая дивизия состоит примерно из двадцати тысяч человек. В настоящее время в Северной Африке сражаются дивизии, численность которых не превышает четырех-пяти тысяч человек. Генерала Эйзенхауэра следует спросить, какие варианты он предлагает и что он собирается делать, если ему встретятся две немецкие дивизии (численность неопределенна) в любом другом месте. Что подумает об этом Сталин, у которого на фронте 185 немецких дивизий? Мне даже трудно это представить!»

По мнению Черчилля, причина подобной нерешительности крылась в негативных последствиях объединенного планирования:

«Это пример идиотизма объединенных штабов, которые играют на собственных страхах. Все – и американцы, и англичане – наперебой приводят различные трудности и сложности при осуществлении операции. В результате имеет место полное отсутствие одной определяющей позиции и направляющей волевой энергии» [268] .

...

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА: «Огласить замысел – значит погубить его, тогда в нем всегда найдут недостатки».

Бальтасар Грасиан

Начальники штабов поддержали премьер-министра [269] . Также они направили телеграмму в объединенный комитет начальников штабов в Вашингтон, где высказались решительно против прекращения операции «Хаски» из-за присутствия на Сицилии двух немецких дивизий [270] .

9 апреля Черчилль с облегчением узнал от фельдмаршала Дилла, что объединенный комитет начальников штабов проинформировал Эйзенхауэра – его члены «полностью согласны» с британскими коллегами продолжить подготовку операции высадки на Сицилию, даже если там находятся две немецкие дивизии [271] .

Прекрасно разбираясь в нюансах объединенного планирования, британский политик иногда прибегал к хитростям, чтобы добиться принятия именно своего плана. Черчилль полностью разделял мысль испанского мыслителя XVII века Бальтасара Грасиана, который в своем знаменитом «Карманном оракуле» писал: «Огласить замысел – значит погубить его, тогда в нем всегда найдут недостатки» [272] .

По мнению Черчилля, открытое отстаивание своих идей во время объединенного планирования лишь подвергает их дополнительной критике. Накануне очередной встречи с американцами он поучал своих начальников штабов:

«Мы должны крайне осторожно связывать себя на предстоящей конференции с каким-либо определенным планом. Совершенно очевидно, что предубеждение дискредитирует любой план. Кроме того, если мы будем слишком настойчиво отстаивать какой-нибудь один план, то в соответствии с естественными для союзников разногласиями нам будут предлагать всякие другие планы как более важные» [273] .

...