Эфффект линзы

— А?.. Нет. Деточки просто… достали… — я потер глаза и закрыл лицо руками. — Иногда я их просто ненавижу…

Мама широко улыбнулась.

— Это пройдет. Они же еще глупые… маленькие…

— Да в том-то и дело, что нет! — Я вскочил с места, с удовольствием предавшись своей старой дурной привычке — нервно расхаживать по комнате во время разговора. — И вот чего она себя так ведет?! Разговаривает со мной, как пацаном сопливым, распускает сплетни, цепляется… Вот что я ей сделал?! Ну да, я прослушал, что она говорила тогда, но ведь такое бывает… я же живой человек, не робот… Ненавижу их… вот чуть дай слабину — и все! Порвут ведь!

Мама молча внимала моей бессвязной речи.

— Кирилл… а кто это — «она»?

Я остановился, бросив на нее быстрый взгляд.

— Да есть там одна… в одиннадцатом классе учится…

Мама покачала головой с легкой лукавой ухмылкой.

— … хорошая, наверное, девочка…

— Поначалу мне так казалось…

— И красивая…

— Красивая…

— Очень красивая…

— Оч… Мама! Какая разница, какая она! — Я стиснул кулаки, невероятным усилием заставив себя сесть. — Вот как она может себя так вести?!

Мама взглянула на меня, выразительно приподняв брови.

— Опять, да?

— Что «опять»? — От ее взгляда спину закололи мелкие противные иголочки. Я насторожился.

— Опять тебя школьная красавица зацепила?

Меня вдруг снова всего затрясло. Странно, когда я вижу, как реагируют другие, то почти всегда знаю, что они чувствуют. Но когда дело касается меня самого, мозг просто вырубается. Что со мной происходит? Откуда во мне столько злости? Черт, на что это она намекает-то?!

— Что значит «опять»? — Меня удивил собственный голос. — И что значит «зацепила»?

Мама тихонько засмеялась.

— Ой, смешной ты, Кирилл! Вроде как уже взрослый, и даже психологом работаешь… Пойди на себя в зеркало посмотри сейчас… Я тебя таким последний раз в десятом классе и видела, когда…

— Хватит! — Рывком открыл дверь небольшой кладовки. — Кажется, нужно было починить кран во дворе? Где тут у нас ключ и плоскогубцы?

Мама еще раз покачала головой и указала на верхнюю полку с инструментами.

* * *

Больше всего я не люблю откладывать что-то на завтра. Тем более, если из-за какого-то вопроса меня и самого распирает от любопытства. Спустя час после того, как исползал весь мамин двор, пытаясь найти место, где тек огородный кран, я отправился в наш крутой интернет-клуб. Место было определенно малопривлекательным. Несколько грязных старых компьютеров с посеревшей от пыли клавиатурой и залапанными экранами, пара ребятишек полубеспризорного вида и тусклая лампочка в конце зала, над столом почти спящего админа… Ничего не изменилось — в последний мой визит, года три назад, я видел клуб таким же.

Я быстро окинул взглядом небольшое помещение. В углу, ерзая на стульях и отчаянно стуча по клавиатуре, восседали трое пропавших учеников нашей школы. Я стоял в тени и они, поглощенные уничтожением врагов цивилизации, естественно, не замечали ничего вокруг. Феськов вдруг заорал не своим голосом и вскочил, подняв руки. Его приятели с досадой побросали на стол наушники и грохотом разбудили сисадмина.

— Эй, там! Седьмой, восьмой и десятый! — крикнул он и потер красные от усталости глаза. — Я вас на счетчик поставлю, если комп угрохаете!

Я резко отвернулся, рассматривая стопки дисков на полке, пока Вадим объяснял ему, что в четвертый раз «сделал» своих приятелей. Потом они попросили в долг продлить сеанс еще на два часа и опять углубились в мир кровавых разборок с монстрами. Я подошел к админу.

— Добрый день. Можно мне час интернета?

— Вы зарегистрированы?

— Нет, — я пожал плечами. — А что это значит?

— Ну, если вы зарегистрированы, то у вас есть свой аккаунт. Скидки там в зависимости от протяженности сеансов… Если хотите, давайте проведем…

— Нет, спасибо, я ненадолго, — я нахмурился, пытаясь уловить некую смутную идею, посетившую меня всего секунду назад.

— Как хотите. Вот наш прайс.

Я взглянул на его монитор и меня вдруг осенило.

— Слушайте… Вы ведь тех ребят в углу часто тут видите?

Админ лениво сдунул со лба длинную челку.

— Да каждую смену. А что?

— Да… просто мать вон того чудика — моя соседка, — я ткнул пальцем в Жженова. — Стал пропадать ночами. Она волнуется… Даже день рождения матери прогулял.

Парень продолжал смотреть на меня немигающим, почти невидящим взглядом.

— В смысле?

— Ну, они его ждали-ждали всей семьей… а он после школы вдруг пропал, не пришел… — я почувствовал, что спина покрывается холодным потом — ненавижу и не умею врать. — Он ведь на контакт не идет, не рассказывает ничего.

— И что?

Я наклонился к нему еще ближе, понизив громкость голоса почти до нуля:

— А то, что мне очень нужно знать, были ли эти три игрули тут в ночь на третье октября. Ведь у вас фиксируется протяженность и время сеансов?

Админ чуть не упал со стула, уже собравшись громко запротестовать.

— Пожалуйста, — я положил на стол прямо перед ним деньги.

Его рука прожорливой гусеницей поползла к купюре.

— Ну… вы же понимаете… у нас ведь эта… корпоративная этика…

Я ухмыльнулся, скользнув взглядом по липкой от грязи клавиатуре и заплеванным дисплеям.

— Это… достаточно этично?