Эффи Брист

-- Конечно. Это, в конце концов, единственное, что доставляет радость или по крайней мере то, что должно радовать. Потому что каждый лезет со всякой ерундой. В том числе и я. Но, разумеется, человек остается таким, каков он есть.

Первый день рождества был посвящен церкви, на второй у Борков собрались все, за исключением Гразенаб-бов, которые не могли прийти, "так как не было Сидонии". Это оправдание было странным во всех отношениях. Некоторые даже шептались: "Наоборот, поэтому и следовало прийти". Под Новый год устраивали бал, на котором Эффи обязательно должна была присутствовать. Этого ей очень хотелось, так как бал давал возможность увидеть наконец в сборе весь цвет города. Иоганна была занята по горло, готовя бальный туалет для своей хозяйки. Гизгюблер, у которого были свои теплицы, прислал камелии. Инштеттен, как ни был он ограничен во времени, отправился пополудни в Папенгаген, где сгорели три амбара.

В доме было тихо. Сонная Христель, свободная от дел, придвинула свою скамеечку для ног к очагу, а Эффи отправилась в спальню и села за маленький письменный стол между зеркалом и диваном. Этот стол был, в сущности, поставлен здесь со специальной целью -- писать письма маме. Эффи уже несколько недель ничего не писала домой, за исключением открытки с благодарностью за рождественское поздравление и подарки.