Эффи Брист

– Да, пожалуй, так будет лучше. Впрочем, нет, это не годится. Господин не должен знать, что мне страшно: он этого не любит. Он хочет, чтобы я всегда была храброй и решительной, как он сам. А я не могу. Я всегда была немного впечатлительной. Но, конечно, сознаю, что должна заставить себя, должна подчиниться его воле в этом, как и во всем другом... А потом, у меня есть Ролло. Он ведь лежит у порога.

Иоганна утвердительно кивала головой при каждом слове Эффи, затем зажгла свечу, стоявшую на ночном столике, и взяла лампу.

– Госпожа еще что-нибудь прикажут?

– Нет, Иоганна. Ставни ведь крепко закрыты?

– Только притворены, госпожа. А то больно темно и душно.

– Хорошо, хорошо.

Иоганна удалилась, и Эффи легла в кровать и завернулась в одеяло.

Она не потушила свечу, потому что не собиралась засыпать сразу. Она хотела восстановить в памяти свадебное путешествие, подобно тому как недавно вспоминала канун свадьбы. Но случилось иначе: едва она вновь очутилась в Вероне и разыскала дом Джульетты Капулетти, как веки ее сомкнулись. Огарок свечи в маленьком серебряном подсвечнике понемногу догорал, затем огонек вспыхнул и погас.

Некоторое время Эффи спала очень крепко. Но вдруг вскрикнула и проснулась. Да, она отчетливо слышала свой крик и лай Ролло: гав, гав, – лай отдался в передней глухо и решительно. Ей казалось, что сердце у нее останавливается, и не хватало сил позвать на помощь. В этот момент что-то шмыгнуло мимо, и дверь в вестибюль распахнулась. Но этот наиболее страшный миг принес ей облегчение, вместо чего-то неведомого и ужасного к ней подошел – Ролло, отыскал своей головой руку Эффи и, найдя ее, улегся на коврик, разостланный у кровати. Эффи другой рукой три раза нажала кнопку звонка, и через полминуты явилась Иоганна, босая, с платьем в руках, в большом клетчатом платке, накинутом на голову и плечи.

– Слава богу, Иоганна, что вы пришли.

– Что случилось, госпожа? Госпоже что-нибудь приснилось?

– Да, приснилось. Наверно, приснилось. Но было и другое.

– Что же, госпожа?

– Я спала очень крепко, но вдруг вскрикнула и проснулась... Может быть, от удушья... Удушье бывает у членов нашей семьи, в том числе и у моего папы, он часто пугает нас этим. Мама всегда говорит, чтобы он не доводил себя до этого. Легко сказать... Так вот я вскрикнула и проснулась, а когда огляделась, насколько это было возможно в темноте, то увидела, как что-то шмыгнуло мимо моей кровати, в том самом месте, где вы сейчас сидите, Иоганна, и исчезло. И когда я спрашиваю себя, что это было...

– Что, госпожа?

– И когда я спрашиваю себя... я не смею это произнести, Иоганна... но мне кажется – китаец.

– Тот, что наверху? – Иоганна вроде как засмеялась. – Наш маленький китаец, которого мы с Христель приклеили к спинке стула. Ах, госпожа, вам все это приснилось, и когда вы проснулись, то продолжали грезить.

– Я бы этому поверила. Но как раз в этот момент Ролло залаял. Значит, он тоже видел. А затем дверь распахнулась, и милый, верный пес кинулся ко мне, словно хотел меня спасти. Ах, дорогая Иоганна, это ужасно. Я так молода и так одинока. Ах, если бы у меня был здесь кто-нибудь, с кем я могла бы поплакать. Но я так далеко от дома... Ах, от дома...

– Господин могут прийти в любой час.

– Нет, он не должен приходить, он не должен видеть меня в таком состоянии. А если он поднимет меня на смех, я никогда ему этого не прощу. Ведь было так страшно, Иоганна... Останьтесь здесь... Но Христель пусть спит, и Фридрих тоже. Никто не должен знать, что случилось.

? – Может, привести госпожу Крузе; она ведь не спит, сидит всю ночь напролет.

– Нет, нет, она сама какая-то не такая. А эта черная курица. Тут тоже, знаете ли... Пусть она не приходит. Нет, Иоганна, вы одна здесь останетесь. Как хорошо, что ставни вы только прикрыли. Распахните их как можно шире, чтобы я слышала человеческие голоса. Человеческие голоса... я говорю так потому, что это странно звучит... А потом приоткройте окно, чтобы в комнату проникали свет и воздух.

Иоганна выполнила все распоряжения, а Эффи снова упала на подушку и вскоре погрузилась в крепкий, словно летаргический сон.

Глава десятая

Инштеттен вернулся из Варцина только в шесть утра. Защищаясь от бурных ласк Ролло, он потихоньку прошел в свою комнату. Здесь он улегся поудобней и приказал Фридриху, который накрывал его пледом:

– Разбуди меня в девять.

Ровно в девять часов его разбудили. Инштеттен быстро поднялся и распорядился подавать завтрак.

– Госпожа еще спит.

– Как спит? Ведь уже поздно! Что-нибудь случилось?

– Не знаю, мне известно только, что Иоганна всю ночь провела в комнате госпожи.

– Пришли ко мне Иоганну.

Та не замедлила явиться. На ее лице играл румянец, как обычно, и события ночи, казалось, не произвели на нее особого впечатления.

– Что с госпожой? Фридрих сказал мне, будто что-то случилось, и вы спали в ее комнате.

– Да, господин барон. Госпожа позвонили три раза. Звонки следовали быстро один за другим. Я сразу подумала, что дело неладно. Так оно и оказалось. Ей что-то приснилось, а может, это было и другое...

– Что другое?