Эфина

Мадам, благодарю вас за предложенные поправки. Повторяю: я хочу прервать нашу переписку. Та подруга была не подругой и исчезла из моей жизни, едва успев в ней появиться. Все это не важно. С моей стороны было ужасно глупо посвящать вас в эту историю. Я не знаю, какого цвета у нее волосы, я никогда не обращал на это внимания. Думаю, ответ был, но маловразумительный, и я очень быстро его забыл. У меня была к ней просьба, о любви речь не шла, в моем письме не было ни грана любви, ни одного слова о любви. Если вам нужен автограф, приходите в театр. Мы играем спектакль до начала следующего месяца. С уважением, ваш Т.

Мсье, я спрашиваю себя, что эта женщина могла ответить на ваше письмо. Думаю, она была искренна, но, очевидно, бестактна, она была одной из тех, кто не решается на поступок и все портит. Она что, отказалась с вами увидеться? Была жесткой или злой? Какие слова она употребила? Сохранили ли вы ее послание? А кстати, вы храните вашу корреспонденцию. Лично я храню, даже открытки. Надеюсь, у вас все в порядке и вы наслаждаетесь хорошей погодой, Эфина.

Дорогая мадам, у меня мало времени, и я не могу вникать в ваши рассуждения. Возможно, вы правы, предполагая, что та дама была не из самых приятных. Она действительно не отличалась вежливостью и торопилась, сочиняя ответ. Сегодня вечером, к сожалению довольно поздно, показывают хороший фильм. Уверен, он вам понравится. Это сентиментальная история в русском стиле. С наилучшими пожеланиями, Т.

Мсье, спасибо за подсказку. Я посмотрела фильм до конца и нашла его немного примитивным. Возвращаясь к той истории, спрошу, не было ли в ваших словах некой двусмысленности? Были ли ясными ваши намерения? Возможно, письмо заставило ее во что-то поверить. Вы могли невольно, сами того не желая, подать ей мысль о чувстве. Слова часто разжигают огонь. Я просто гадаю, пытаюсь понять, почему эта женщина могла повести себя с вами бесчестно или холодно. Ваш друг Эфина.

Мадам, вынужден повторить, что вы заблуждаетесь во всем. Мои намерения были ясны. Я выражался очень четко. У меня была одна-единственная просьба. К несчастью, нимфоманским склонностям мало что можно противопоставить. Как бы там ни было, я забыл. Эта дама вылетела у меня из головы, и я благодарен за то, что вы не пытаетесь заставить меня снова о ней думать. Все это произошло во времена моей — нет, нашей — юности, лучше так сказать, раз уж вы не скрываете свой возраст. Кстати, вам лучше отказаться от спортивной обуви, какой бы удобной она ни была. В кроссовках нет ни стиля, ни класса, они портят ваш имидж. С дружескими чувствами, Т.

Дорогой мсье Т., благодарю вас за советы. Мы оба уже не молоды, и, раз уж вы позволили себе быть откровенным, скажу прямо: думаю, вы неискренни и явно за что-то себя корите, иначе не думали бы об этой женщине. Любите вы ее или нет? Конечно, любите. Эфина.

Эфина, меня поражают ваши вопросы. Неужели вы думаете, что я помню, какие чувства питал тридцать поколений назад? Я был женат три с половиной раза и в перерывах жил не в джунглях, так что список тех, о ком я мечтал, более чем длинный. Тех, кого я обхаживал. Кем восхищался. Тех, кого находил красивыми, и тех, с кем занимался любовью. Я понимаю — вы цепляетесь за красивую сказочку собственного сочинения. Вы еще молоды, вы одиноки, я не удивляюсь, что вам хочется жить историями и страстями, даже если они случаются с другими людьми. С наилучшими пожеланиями и нижайшим почтением, Т.

Мсье, простите за то, что на мгновение поверила, будто у вас есть чувства. Я забыла, в какой среде вы обитаете, забыла, что за натура у театральных людей. Они непостоянны и легкомысленны. Сегодня пишут письма, а завтра совершенно искренно отрицают, что писали. Придумывают и перепридумывают истории по своему разумению. Каждые три месяца меняют костюмы. Не удивляюсь, что вы так же часто меняете подруг и с легкостью необычайной отрицаете очевидные вещи. Засим оставляю вас в распоряжении сцены. Учите роли наизусть и не забывайте при первой же возможности «выдавать» их вашим новым возлюбленным. Желаю успеха, Эфина.

Все кончено. Эфина собирается опустить письмо в почтовый ящик, а заодно выгулять собаку. Она не чувствует грусти. Ей не хочется плакать, у нее сухие глаза. Она опустошена и заледенела, как будто вылезла из ларя для хранения льда. Ее напряженные мышцы свидетельствуют о том, что история с Т. действительно закончилась. Несколько писем — и история похоронена, навсегда.