Эфиоп, или Последний из КГБ (Книга 1. Часть 1,2)

Давай окно приотворим…
И не стесняйся, в самом деле!
Я под луной неразличим,
Ты — с невидимкою в постели.
Я ночь впустил в твое окно
И замер, двинуться не смея:
Твое влагалище черно -
Черней, чем ночи Эритреи.
Никто тебе целует грудь,
Отбросив лифчик воспаленно.
Увидела кого-нибудь?..
Нет, это черный контур клена.
Там эфиоп среди ветвей -
Друг Пушкина, столетний ворон
Глядит, как делают детей…
Но не увидит ничего он!
Пускай умерит интерес
Пернатый соглядатай старый.
Я — тот, о ком писал Уэллс
За черным мокко и сигарой.
Ты стонешь, будто боги сна
Тебя волнуют, лапят, нежат…
Нет никого! Лишь ты одна
И веток инфернальный скрежет.
А я? Блестя белками глаз,
Тебя ревную, что Отелло,
Ко всем (невидимым сейчас!)
Партнерам грез твоих и тела67

Но утро настало, за любовь следовало платить, и Гамилькар, как порядочный человек, расплатился с графиней кульком с апельсинами и бутылкой шампанского «Madame de Pompadour»68.

— Que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous69, — сказал он.

Апельсины и шампанское по тем временам были очень щедрым вознаграждением, потому что графиня, начиная с Великого Октября, медленно истощалась от авитаминоза, хотя ее жировых запасов до Франции могло хватить.

— Пожалуйста, возьмите меня с собой во Францию! — вдруг по-русски разрыдалась графиня, но африканец, как видно, не понял.

— De grace, faites cela pour moi! Arranges-moi cette affaire et je suis votre70, — продолжая рыдать, перевела графиня.

На что шкипер, надевая клеши, хмуро буркнул:

— Qui vivra verra71.

И стал завязывать шнурки на добротных английских ботинках. Гамилькар был осторожен, в Севастополе к нему уже обращались с подобными просьбами. Он не имел таких далеко идущих планов в отношении графини, и это «qui vivra verra» прозвучало для нее как вежливая насмешка деликатного людоеда, она была уверена, что сплоховала в постели, и пребывала в отчаянии, — хотя африканец был такой страшный и непривычный, что даже клопы удрали с дивана, даже диван напрягся, но уж лучше лежать под интеллигентным эфиопом, чем под большевистскими хамами.

— Аи revoir!72 — попрощался шкипер.

«Alles vous promener»73, — подумала и чуть не сказала графиня.

— A demain, — прошептала графиня. И неожиданно для себя добавила: — Mon cher!74 Она была уверена, что шкипер никогда не вернется.

ГЛАВА 8 СПИСКИ ШЕПИЛОВА: КОГО ЛЮБИТЬ И КОГО НЕНАВИДЕТЬ

"Я не фельдкурат… Я свинья! — с трудом выговаривал фельдкурат с пьяной

откровенностью. — Знаете Отто Каца? Это — я. Я у архиепископа был! Сам

Ватикан проявляет интерес к моей персоне!"

Я. Гашек, Похождения бравого солдата Швейка

Отец Павло прочитал список 100, нашел карандаш, сказал «от» и под номером 101 аккуратно приписал: «И примкнувший к ним Шепилов».

— Что ж вы, батюшка, документ мне испортили? — обиделся Шепилов. — Не люблю.

— Запиши еще в него Иисуса Христа, деву Марию и всех апостолов, — посоветовал Гайдамака, уже наученный отцом Павлом.

— Да разве ж Иисус Христос евреем был?! — воскликнул Шепилов, и Гайдамака выложил ему уже известную историю со Львом Толстым и попом.

Эта история произвела на Шепилова сильное впечатление, он внимательно слушал и не перебивал.

— Ну и зачем тебе сей список? — спросил отец Павло.

Шепилов подумал и ответил:

— А чтоб знать. К кому примкнуть. Кого любить, кого ненавидеть. У меня еще списки есть.

И он вытащил из кожаной папки на свет божий еще два списка. Опять принялись читать. Оказалось, что Шепилов любил славян. Он был неистовым (или истовым) патриотомславянофилом — то есть, любил исключительно славян (и славянок, попятно), полный список которых выписал из энциклопедии в алфавитном порядке и носил в своей папке, чтобы знать и помнить, кого любить. Славян оказалось пятнадцать племен. Гайдамака думал, что больше. Вот этот священный список современных славян:

СПИСОК СЛАВЯН

1. Белорусы 2. Болгары 3. Босиийцы-муслимане (не мусульмане) 4. Лучижане 5. Македонцы 6. Поляки 7. Русские 8. Сербы 9. Словаки 10. Словенцы 11. Украинцы 12. Хорваты 13. Черногорцы 14. Чехи 15. Югословены 16. Казаки (Сашко подумал-подумал и шестнадцатыми в этот список приписал казаков.)

— С казаками я согласен, — тоже подумал и согласился Шепилов.