Эфиопские хроники XVI-XVII веков

“Когда окончилось время дождей, он приказал Матфею, гараду Ганза, отправить детей в землю Ганез и воспитывать там по их древнему закону и обычаю, а сам поднялся и прибыл в землю Арара, пробыл там несколько дней и совершил в этой земле крещенский обряд; это было в 7-й год его царствования. Я ничего не знаю и не понимаю из того, что произошло после этого, ибо послал меня он с детьми, чтобы быть при них” [14, с. 101]. Первая часть представляет собою композиционно стройное произведение, в котором повествование начинается еще до воцарения Баэда Марьяма трогательной историей о том, как подозрительный Зара Якоб безвинно замучил мать Баэда Марьяма и притеснял его самого. Здесь соблюдается и хронологическая последовательность событий, а при единственном отступлении от нее изложение продолжается после слов: “возвратимся к повествованию”. Вторая часть, очень краткая, не является продолжением первой. По своей структуре она, подобно “Хронике царя Зара Якоба”, представляет собой перечень государственных установлении Баэда Марьяма и наиболее важных событий его царствования. Последующие истории царствований детей Баэда Марьяма — царей Александра (1478—1494) и Наода (1494—1508) — сохранились только в отрывках. Об этом стоит особенно пожалеть потому, что именно в это время интерес к историографическому жанру в Эфиопии явно возрастал — обстоятельство, подготовившее расцвет этого жанра в XVI в.

Поначалу это выразилось в том, что с XVI в. истории отдельных царей эфиопские книжники стали объединять в общеисторические своды. Так, “История царя Лебна Денгеля” (1508—1540) прямо начинается словами: “История праведного царя Лебна Денгеля, боголюбивого, православного, да будет на нем мир! Мы оставили писать историю предшествовавших царей, ибо спешили дойти до написания истории сего царя, руками коего бог совершил много чудес и дивных дел” [14, с. 119], указывающими на то, что эта “История” задумывалась как завершение (и, по-видимому, главная часть) общего свода истории “предшествовавших царей”. Объединение всего этого материала совершалось вполне механически, и автор “Истории царя Лебна Денгеля” не составлял, а переписывал истории его предшественников, составленные их придворными историографами, время от времени лишь делая приписки такого рода:

“Боже, введи помазанника твоего Баэда Марьяма обитать в стране злачной, не поминая грехов его ради Марии, матери твоей, чистой от всякого порока. Аминь. Ради плоти и крови его, да будет! Исполни всегда сына его Лебна Денгеля духом премудрости и разума, да исполнит все заповеди твои, продолжи дни его до конца круга, без печали и воздыхания и истреби врагов его от лица земли. Аминь. И аминь” [14, с. 101—102], “Там почил царь наш Баэда Марьям, процарствовав 10 лет, и был весь возраст его 30 лет. Да сподобит его бог удела и достояния, со всеми святыми и мучениками, которые соблюли праведность и веру. Аминь. И сыну его Лебна Денгелю да подаст он долготу дней и исполнит сердце его веселием и радостью. Аминь” [14, с. 106]. Эти приписки явно позднейшего происхождения и с текстом “Истории царя Баэда Марьяма” связаны чисто механически. То же самое мы видим и в “История царя Александра”: “Боже, молюсь тебе, взирая горе: введи в дом твой помазанника твоего Александра вместе с сыном его Амда Сионом и дай ему пребывать одесную тебя. Утесни всех утеснивших его. Аминь. И сына его Лебна Денгеля вразуми заповедям твоим, рассыпь врагов царства твоего силою твоею и истреби с лица земли память их. Во веки веков. Аминь. И аминь!” [14, с. 109].