Эфиопские хроники XVII-XVIII веков

Во вторник отправились царь и князья из Агрита и ночевали в Гарагара. Проводником царским был гафатец Вальде от Агрита до Ласты и от Ласты до Гамбочата. В среду ночевали в Вакета, а в четверг — в Дэбко. А после того как расположился фитаурари в Гора на одной равнине, пришел с приказом [человек] от царя и сказал: «Поднимайся и располагайся там, где располагались мы в прошлом году». И сделал он, что приказано. Царь же вошел в дом Айо и пятницу провел там. А в первую субботу отправился царь оттуда, и расположился в Дабо Катама, и воскресенье провел там. А пополудни установили престол царский в одном шатре, и воссел [на него] царь, и пришли все князья и войско. Царь держал совет, что делать, и каждый говорил речи свои: джави, и люди Амхары, и все люди стана. Некоторые говорили: «Будем воевать Галасот, ибо они — беззаконники!». И тогда привели царю трех лжецов из Амхары и спросили одного из лжецов: «Ты чей сын?». И сказал он им: «Я сын государя Иакова». И сказали они: «Как исчисляются поколения твои и род твой?». И сказал он им: «Я происхожу от чресел государя Иакова, а родился я во времена государя Иоанна». Еще спросили другого: «А ты чей сын?». И сказал он им: «Я сын государя Иясу». И сказали ему: «Сколько времени с рождения твоего?». И сказал он им: «Двадцать». Тогда стала явной ложь их, и сказал слово царское глашатай[1120] — азаж Такла Хайманот — князьям: «Судите же, как сами слышали со слов их». И начал он судить и сказал: «Зачем нам свидетельства, ибо сами они свидетельствуют против себя? Они достойны смерти!». И к этому приговору присоединились все судьи. И когда принесли решение свое царю, помиловал он их, ибо сей царь наш Бакаффа мягкосердечен и имя ему — милостивый и щедрый. Он сказал: «Только, чтобы не повторялось этого, пусть отрежут им носы»[1121]. И стало так. А третьего, монаха, он отпустил, ибо не нашел за ним вины.

В понедельник отправился царь из Дабо Катама, и перешел [реку] Такказе, и прибыл в землю Ласты, по имени Галасот, [в место], называемое Зэбгаз. И когда спешился он с мула своего, сел на холме и спустя немного вошел в дом. И устроил он по обычаю своему пир дивный и изумительный, не хуже, чем в Гондаре. И вино было такое же, и накормил он нас весьма, и не было у нас недостатка ни в чем, чего бы мы ни пожелали. И там прислал к царю Губала, будучи в Эмакина и говоря: «Помилуй меня, о царь; я выплачу подать мою, и два престола, что забрал я от царя Адаля, пришлю тебе, и дочь Амха Иясуса, и все добро его пришлю я. И сына своего дам я заложником. Так образумлен Губала звуком твоим, о царь, ибо господь бог с тобою и никто не может противиться тебе!».

И, будучи в дороге, когда увидел царь, что жгут джави дома Галасота, послал он За-Габриэля, начальника медоваров, посмотреть все. Тот повиновался, возвратился быстро на коне, и сказал царь За-Габриэлю: «Как идут дела?». И сказал ему За-Габриэль: «Видел я, что все люди Галасота скрылись в пещере с детьми и женами своими, скотом и добром. Джави окружили их и убили из них троих, но не боятся те ружей». И тогда приказал царь дедж-азмачу Ефрему и дедж-азмачу Емана Абу и сказал: «Идите и стерегите врага, чтобы не убежал, а если найдете его, посылайте за мной завтра, а [сами] не поднимайте на него руку». И на рассвете во вторник, коей есть праздник господа нашего и спасителя Иисуса Христа, памяти его поклонение, послали к царю князья, говоря: «Здесь несчастные и гонимые [жители] Галасота; и объяли их страдания, как у женщины, что стенает в родах (ср. Пс. 47, 7)». И, услышав это, вышел царь, и спустился пешком, и велел погрузить трубы, и не трубить. И воссел он на мула, и развернули над ним зонтик, и препоясал он чресла свои боевым поясом, и следовало за ним войско. Он пошел, и прибыл ко входу той пещеры, и сел под зонтиком. И тогда возопили они, говоря: «Куда нам деваться? Если взойдем мы на небо или сойдем в бездну (ср. Рим. 10, 6-7), не спастись нам от руки Бакаффы!». И сказали они дедж-азмачу Ефрему: «Испроси нам прощение у царя и скажи так: «Помилуй нас, господин, ибо нам [пристало] прегрешение, а тебе — милосердие; согрешили мы, совершили бунт и беззаконие, не отмщай нам во глубинах земли»!». И, выслушав это, помиловал их царь и вывел из глубин. Они же, мужи и жены, явились пред ним, пляша, а один исполин, по имени Айя, пал царю в ноги с братьями своими. Так была одержана в этот день великая победа. И отдали этих изгнанников под начало Айданя. Затем воссел царь на мула и прибыл при трубных гласах на склон этого холма. Тогда подул стремительный ветер прямо на царя. И когда он увидел это, тотчас спешился с мула, и не достиг его ветер, ибо покрывала его милость господа нашего в день честной праздника его, а только смутил немного несших зонтик. Бэлятен-гета же Тасфа Иясус и азаж Вальда Гиоргис, спешившись с мулов, прибежали к царю. И в мгновение воссел царь на мула своего и вошел в чертог свой. Азаж Вальда Гиоргис прибыл пешком, поспешая пред ним.