Эфир. Пролог

Получив утвердительное молчание, он переключил несколько тумблеров. Кусок хрома, висевший на одном краю цепи, на мгновение будто расплавило, на долю секунды он побелел, комнату осветила вспышка, и на другом конце цепи, где только что была катушка с медной проволокой, появилась обугленная намотка из другого металла. Кажется, что-то получилось. Парень прищурился на мгновение, чтобы рассмотреть результаты эксперимента, и убедился, что изменения есть. Да, они определенно были. Но теперь нужно удостовериться в том, действительно ли он смог из одного металла сделать другой, используя при этом только энергию Эфира. Каких-либо приборов у него для учета не было. Поэтому определить он мог лишь то, что на выходе получился новый химический элемент. В остальном же можно было утверждать, что произошла какая-то реакция и физико-химическое взаимодействие, благодаря которым один объект полностью изменился, преобразовался в новый. Но это была не химия, элементы не смешивались между собой. Здесь действительно потрудилась какая-то новая материя.

Дмитрий задал всего один вопрос:

– Как ты это сделал?

На что первооткрыватель ответил:

– Интуиция.

5

Больше добавить было нечего. В действительности же посчитать конкретные переменные, которые участвовали в этом эксперименте, было трудно. В условиях домашней лаборатории вообще нереально. Поэтому было принято решение отправиться с молодым ученым в Санкт-Петербург, в Центр, где сейчас трудился Иглаков. Если дать парню шанс поработать в лаборатории, где есть масса приборов для измерений, то есть надежда, что он сможет повторить свой эксперимент и даже установить, какие переменные сыграли главную роль.

Степан Игоревич встретил молодого коллегу с рассказом о том, каких успехов тот добился при работе с Эфиром. Идеи Романа были близки к его собственным, но у того имелся новый и еще не замыленный взгляд на науку, поэтому коллаборация обещала быть мощной. К тому же, во взаимодействии с ними над различными проектами работали другие, не менее перспективные умы страны, так что им было с кем обсуждать свои изыскания. Спустя некоторое время они представили несколько формул, которые так или иначе описывали эксперимент, проведенный Романом в стенах собственного дома.

Одна из интерпретаций выглядела следующим:

М_х= М₁*I*ЭЧ, где

М_х – новый металл (возможно, вовсе и не металл, а другой химический элемент, который получится в результате эксперимента),

М₁ – исходный металл или элемент,

I – электрическая сила, приложенная к исходному элементу (электромагнитная волна, импульс и т.п.),

ЭЧ – частота колебания частиц Эфира в плоскости исходного/получаемого металла.

Вопросы еще оставались. В остальных вариантах было еще больше вопросов. Так, в частности, Роман не мог ответить, почему решил воздействовать именно током на металл; какую силу он применил, что получил новый химический элемент; угадал ли он с расчетами при создании электромагнитной катушки, которая передавала заряд? Знания о том, как провести эксперимент, словно упали с небес, а мозгов их передать людям не хватало. Но они работали. Ежедневно проводили различные расчеты и ставили опыты. В поисках ответов на вопросы, они создали неимоверный пласт знаний. Им стало доступно это чертово перепрограммирование, но пока только из одного химического элемента в другой. Чтобы сделать из более сложного, состоящего из нескольких химических элементов, объекта другой, не менее сложный, им нужно было нечто иное.

И Дмитрий это иное нашел…