Эфир. Сборник (СИ)

- Эм, - Лера сидела по-турецки, облокотившись спиной о стену, и смотрела в книгу, не читала, смотрела, - ты чего не в школе?

- Воскресенье.

- Понятно… - Он потерял счёт дням, когда ещё Ирина была жива, он считал не дни, а часы, а потом и минуты её пребывания на этой земле, в его мире. Постояв ещё немного, разглядывая карту мира на стене, заинтересовавшись самой высокой точкой планеты и Саргассовым морем, он, наконец, произнёс:

- Лер, нам это… в магазин надо, продукты там… не знаю… девять дней… да и…

- Я сейчас, - она встала, и Илья вышел из комнаты, давая Лере собраться.

Они прожили месяц, постепенно знакомясь друг с другом, привыкая. Он ел подгоревшую картошку и надевал неаккуратно поглаженные рубашки. Вечерами смотрел телевизор и иногда проверял уроки – по просьбе Леры слушал то, что ей было задано. Она обводила карандашом параграфы, а потом повторяла их содержание. Постепенно картошка перестала подгорать, а с рубашками отлично справлялась прачечная. Они привыкали.

Потом тот же классный руководитель, что и сейчас, позвонила ему и попросила прийти. Весьма смутно представляя, где находится школа, и какой их ждёт разговор, он всё же пошёл.

- Поймите, - вкрадчиво говорила Мария Александровна, - мы понимаем ваше положение и не хотим травмировать Лерочку, но и вы нас поймите, нам звонили, интересовались.

- Кто?

- Лера… её официальный опекун умер, она сирота, вы понимаете?

Он не понимал.

- Девочке нужен статус, нужно решать её судьбу. Возможно, вы знаете кого-то из родственников Леры, согласных взять девочку?

Он не знал, не слышал о таких.

- Тогда детский дом, - вздохнула Мария Александровна. – Но вы подумайте, поищите, мало ли… такой возраст и детский дом… Она домашний ребёнок, ей будет сложно адаптироваться.

Илья переворачивал фотоальбом за фотоальбомом, документы, свою память. Ничего. Ирина была социальной сиротой. Отца она не знала никогда. Её мать посадили за распространение наркотиков, уже не в первый раз, там она родила Леру и через пару лет умерла.  Ирина, выйдя из детского дома, потратила крохотное пособие на попытку обустроить малюсенькую квартиру, каким-то чудом не пропавшую в юридической волоките этой страны. И сразу забрала свою сестрёнку, заменив ей маму. Лера знала, что Ирина  её сестра, от неё никогда не скрывали. А Ирина, Ирина была благодарна всевышнему, что он – Илья, появился в их с Лерой жизни. Но он появился лишь в её жизни – Ирины.

- Картошку будешь, - раздалось за спиной, - жареную, - гордое.

- Подгорела? - он улыбнулся в кипу ненужных бумаг.

- Немного, - насупилась.

- Тогда буду, - уже засмеялся, - конечно, буду, - он прошёл на кухню и съел то, что Лерка гордо называла жареной картошкой, под её довольным взглядом.

Районная опека смотрела на него снисходительно, уверяя, что Лерка будет обузой, и у него, конечно, не хватит жизненного опыта для опеки над девочкой-подростком. И где-то в глубине души Илья соглашался с белокурой статной женщиной, что сидела напротив него и вкрадчиво говорила, что для Валерии будет лучше… Но речь не шла о том, брать ли Илье опеку над Леркой или не брать, а о том – отправится она в детский дом или нет.

Подмога пришла, откуда никто не ждал, подошедшая мать демонстративно достала носовой платок , приложив к глазам, а потом громко высморкавшись, заговорила.

- Да, что ж вы за люююююди, сиротиииинушка наша и без того натерпелась, да в дело-то её посмотрите, посмотрите… родилась-то где, - тут мать заплакала. – А потом с сестрой мыкалась, ой, как вспомню… - Илья смотрел, как рыдает мать и не верил своим глазам. – И ведь только зажили по человечески, ох, жить бы да жить нашей Ирочке… а теперь и Леееееерочку нашу, - она уже рыдала, - да что же мы, всей семьёй с девочкой не справимся?

- Нууууууу, - женщина из опеки явно сомневалась. – Может, вам взять опеку? Правда, вы ей по документам чужой человек…

- Но он же не чужой, - мать показала на сына. - Илья – не чужой, он ведь муж Иры, он Лерочку сколько лет уже знает.

- Эм, вот, - Илье протянули кипу документов, он старательно записал всё, что должен ещё собрать для суда, и через три недели государство не возразило, чтобы Илья стал опекуном Валерии.

И они неплохо жили. Он не ощущал себя отцом или даже старшим братом, скорее – другом. Наперсником. Илья поставил Лерку на горные лыжи и ездил отдыхать с ней на горнолыжные курорты, от всей души наслаждаясь компанией шебутной и вспыльчивой девочки. Она помогла ему освоить скейтборд. Не ощущая сильной разницы в возрасте, он живо интересовался её школьными и внешкольными проектами, они смотрели одни сериалы и, более того, ругались на этой почве. Он всегда знал, премьеру какого фильма она ждёт с особым нетерпением, и покупал билеты на самый первый из возможных сеансов, даже если это означало прогулять школу.