Эфирное время

После выстрелов на площадку перед клубом обрушилась тишина, такая тяжелая, что Варе показалось, будто она вдавливает ее в колючий мокрый снег. Тишина длилась всего несколько секунд, а возможно, ее вовсе не было, просто Варя оглохла от страха. Но постепенно стали наплывать живые звуки. В арке, ведущей во двор, послышался гулкий дробный топот, хруст мокрой наледи. Взвыла на разные голоса сигнализация у нескольких машин на стоянке, наконец в отдалении зазвучали сирены. К месту происшествия приближались милиция и «скорая».

Варя решилась приподняться. Это было трудно сделать. Одна туфля утонула в глубокой луже, другая застряла острым каблуком в щели между панелями. Тонкая корочка льда хрустнула под ногами, сквозь колготки снег обжег ступни.

– С тобой все в порядке? – Мальцев уже был рядом, он поддержал ее за локоть, развернул к себе лицом. – Где больно? Ну, говори скорей, где больно?

Он был без дубленки, пиджак расстегнут, галстук съехал вбок. Она обняла его, вжалась лицом в мокрую рубашку и заплакала.

– Митя, Митенька, не попали в тебя? Ты живой, Митенька?

– Ты босая на снегу. Простудишься, – произнес он хрипло, отрывисто и поднял Варю на руки. Такое было впервые. Не только с ним, с господином Мальцевым, но вообще, за все двадцать лет жизни, ее никто не брал на руки: Разве что мама в раннем детстве да капитан Вася Соколов, когда выносил из воды.

– Если бы с тобой что-то случилось, я бы умерла, – призналась она совершенно искренне.

Он ничего не ответил, быстро пошел к джипу. Он нес ее с такой легкостью, словно она была маленьким ребенком.

Телохранители, шофер, клубная охрана суетились, кто-то громко, отрывисто отдавал распоряжения, милицейская бригада осматривала место происшествия, а из глубины арки появилась сначала овчарка с высунутым языком, потом два мужских силуэта. Они вышли из темноты, и стало видно, что один человек держит другого за локоть, тащит, волочит по снегу. У того были заломлены за спину руки, он согнулся почти пополам.

«Неужели удалось догнать киллера?» – удивилась про себя Варя.

Мальцев усадил ее на заднее сиденье джипа, подоспевший шофер красивым жестом скинул свою теплую кожаную куртку, накрыл ей ноги, включил печку и захлопнул дверцу.

Варя успокоилась, немного согрелась. Дрожь прошла. Она перебралась на переднее сиденье, повернула зеркальце так, чтобы разглядеть себя в полумраке. Надо было хоть как-то привести лицо в порядок. В карманах дубленки не было ничего, кроме фантика от жвачки. А сумочка, в которой имелось все необходимое – носовой платок, пудреница, расческа, осталась валяться где-то там, в сугробе, рядом с потерянными туфлями. Вылезать босиком из машины было неохота, но сумочку жаль. Она приоткрыла дверь, чтобы позвать кого-нибудь. Но шофер и телохранители стояли далеко. Вместе с Мальцевым они беседовали с милиционерами, наверное, свидетельские показания давали. Варе не хотелось орать на всю площадь. Мальцев не любил, если его отвлекали от важных дел. А давать показания, когда на тебя только что было совершено покушение, это, безусловно, дело важное.

Рядом с ними, прямо на заснеженных плитах, лежал человек. Варя разглядела черную куртку, раскинутые ноги. Он лежал, как труп. Но конечно, был жив. Просто так положено – валить на землю задержанного преступника. Именно он стрелял, его пару минут назад вывел из арки с заломленными назад руками хозяин овчарки.

– Черт, что же делать? – пробормотала Варя и открыла дверцу пошире.

Во влажном воздухе запахло табачным дымом, ей сразу захотелось курить. Но ее сигареты остались в сумке, а в машине случайной пачки оказаться не могло. Мальцев категорически запрещал курить в салоне. Оглядевшись, она заметила, что совсем близко у джипа стоит крепкий невысокий мужчина, курит и сплевывает в снег. Рядом сидела овчарка с высунутым языком. Из пасти ее валил пар, бока ходили ходуном от тяжелого частого дыхания.

– Простите, можно сигарету? Он оглянулся, подошел к открытой дверце, доставая на ходу пачку из кармана.

– Это вы поймали бандита? – Варя прикурила от его сигареты и тут же отвернулась. Ей было неприятно, что кто-то, пусть даже совершенно незнакомый человек, пусть даже в темноте, смотрит на нее, когда ее лицо в разводах грязи.

– Не я. Фрида, – отрывисто произнес незнакомец, – она догнала его в два прыжка, я еле оттащил. , – А руки вы ему чем связали?

– Поводком.

– Он из окна стрелял?

– Нет. Он вылез на козырек.

– Зачем, интересно? Так ведь его проще заметить.

– Ему было трудно целиться из-за метели.

– Значит, он не профессионал? – Понятия не имею.

Сквозь ветровое стекло Варя взглянула на подъезд клуба. Каменный широкий козырек проходил прямо над подъездом, вдоль всего фасада, на уровне второго этажа.

– Странно… Сначала ему надо было попасть в какую-нибудь из квартир на втором этаже.

– Окно лестничной площадки, – отрывисто уточнил незнакомец,