Эфиррия (СИ)

— Какой неожиданный сюрприз! — усмехнулся Кристэн, выходя из своих покоев.

Зевнув, уже представлял, как скучающе будет выслушивать последние сплетни королевства, и мысленно костерил привычку матери навещать его сразу после возращения из поездок. Но каково же было его удивление, когда, тепло поприветствовав родительницу, услышал не просьбу, а требование сопроводить её в его кабинет.

— Все свои новости ты можешь изложить мне за завтраком, отмахнулся Кристэн, но трэя Бенедикта, сузив глаза и сжав губы так, что те побелели, схватила его за руку:

— Сын. Ты не понял! Нам необходимо поговорить, и я уверена, что этот разговор ты сам предпочтёшь оставить конфиденциальным!

Удивлённо вздёрнув брови, Кристэн приглашающим жестом велел матушке следовать за ним и уже в кабинете, усевшись за стол, сложил руки на груди:

— Итак? Что за срочность в уединении?

— Кристэн, — начала трэя Бенедикта, осеклась и со словами: — я сейчас, — едва ли не выбежала за дверь.

Вернулась быстро, поставив на стол перед сыном плетёный короб. Достала наручи и протянула их Кристэну:

— Прежде чем я начну, надень их, — велела и, заметив, как потемнел взгляд сына, добавила: — Пожалуйста. То, что я тебе расскажу, наверняка вызовет всплеск негативных эмоций. А я не хочу, чтобы на месте этого прекрасного дома осталось пепелище.

Кристэн мрачно посмотрел на мать, которая так и не опустила руки с наручами и всё-таки решившись, забрал их. Два браслета из редчайшего сплава, надевали подростки с сильным даром эфирриев. Всё ради безопасности. Наручи блокировали силу и не позволяли ей вырваться на пике эмоций.

Застегнув на запястьях ободки, посмотрел выжидающе на мать:

— Довольна?

— Кристэн, — трэя Бенедикта сжала ладони в кулаки, отступила от стола и начала ходить по кабинету: — Ты прекрасно знаешь, что я была против твоего брака. Не раз предупреждала тебя, что эта… эта девушка тебе не ровня и в ней не заложено должное воспитание и нет понятия — как должна, нет — обязана вести себя жена главы рода!

— Ближе к делу, матушка, — скучающе произнёс Кристэн и это разозлило женщину:

— Хорошо, — процедила она. — Ты прекрасно знаешь — какие сплетни крутятся вокруг твоей персоны благодаря твоей жёнушке! Благодаря её встречам с этим выродком! Но ты постоянно закрывал глаза на её шашни с этим мужиком. И к чему это привело?

— К чему? — Кристэн чувствуя неладное, сел прямо, выжидательно глядя на мать.

— К тому, что она перешла все границы! — взвизгнула трэя Бенедикта, отчего Кристэн поморщился:

— Многовато пафоса, тебе не кажется? Есть что сказать, говори прямо. Нет, пошли завтракать.

— Боюсь, сын, ты надолго потеряешь аппетит, — скривилась трэя Бенедикта. — Твоя жёнушка, пользуясь твоим отсутствием, встречалась со своим любовником. Как тебе новость?

— Чушь, — равнодушно пожал плечами Кристэн, хотя в душе начал закручиваться шторм тревоги.

— Нет, сын. Увы — ты ошибаешься. Эвелина всем сказала, что поедет на курсы от центра, а сама умчалась в соседнее королевство. В городе Зинцербург остановилась в гостинице, где и провела время в объятиях со своим любовником.

— Что ты несёшь? — вскинулся Кристэн, вскакивая на ноги.

— Помолчи, сын! — властно оборвала его Бенедикта. — Я знала, что ты мне не поверишь. Знала! Эта гадина завладела твоим сознанием настолько, что ты перестал доверять собственной матери! Только она на первом месте. Ни род, ни обязанности главы, ни я, а эта девка! Но я специально наняла соглядатая и теперь у меня есть доказательства, — с торжеством глядя на сына выпалила женщина.

Кристэн так и стоял — нависнув над столом. Грудь тяжело вздымалась, руки сжимались в кулаки, а в голове набатом стучала мысль: «Не верю!».

— Я специально просила тебя подарить мне эфирограмм. Пластинки, на которые можно записывать информацию. Знала — что мне пригодится. Вот здесь, — Бенедикта указала пальцем на стоящий на столе плетённый короб: — все улики. Соглядатай высшего ранга и отлично выполнил свою работу. Ты сам увидишь, как твоя жёнушка любезничает с любовником. Причём не скрываясь! Она была уверена, что в другом королевстве ей нечего опасаться, — выплюнула последнюю фразу Бенедикта и, взметнув юбками, с гордо вскинутым подбородком покинула кабинет сына.

Матушка Кристэна была отнюдь не глупа и понимала, что реакция сына может быть страшной. Поэтому и приготовила наручи, но ещё и заранее вызвала его друга, с которым её сын дружил с детства. Распорядившись, чтобы, как только прибудет трэл Айгвард, сопроводили его к ней в гостиную, устроилась на тахте. Довольная улыбка блуждала на её губах, пока она наблюдала, как горничная расставляет всё необходимое для чаепития на меленьком столике.

Сожалела ли она? Промелькнула ли хоть раз мысль, чтобы отступить? Нет. Потом, через время, она поймёт, что натворила. Поймёт — какую боль причинила своему ребёнку. Но сейчас душа Бенедикты пела торжествующий гимн, а сердце трепетало от триумфа. Она всей сущностью ненавидела Эвелину, считала её выскочкой, которая неведомым образом поймала в свои развратные сети её сына, сбив того с пути.