Ефрейтор. Назад в СССР. Книга 2 (СИ)

Да и после обстрела наш ЗиЛ сильно пострадал — радиатор был пробит в трех местах, переднее колесо спустило. Движок быстро перегревался, да к тому же и горючки почти не осталось. Мы решили бросить грузовик и пересесть на трофейный пикап.

Меня, как пострадавшего, первым закинули в кузов. Туда же загрузили оружие, патроны. Все, что могло пригодиться. Через полчаса, все дела были сделаны и мы продолжили путь.

Примерно часа два мы петляли по горным дорогам, иногда заезжали не туда и возвращались обратно.

— Да задолбали уже эти чертовы горы! — выругался Смирнов, когда мы попали в очередной тупик. — Конца и края им нет!

К счастью, вскоре мы все-таки взяли верное направление.

Конечно, тут горы были уже куда ниже, чем там, откуда нам удалось бежать. Впереди виднелись сопки — очевидно, что мы оказались на внутренней территории Афганистана. Скоро пойдут холмы, а потом и выжженная равнина… Я даже умудрился немного поспать.

А проснулся от громкого шума. В сорока метрах от нас, раскинув короткие крылья с подвесным вооружением, грациозно зависла темно-зеленая вертушка Ми-24. Ну, прямо настоящий крокодил…

Глава 20 Новые обстоятельства

Прикрыв глаза от сильного ветра, мы тщетно пытались подать сигнал, чтобы нас не приняли за моджахедов. Грозный Ми-24 сделал над нами три круга.

К счастью, пилот оказался опытным — здраво оценив ситуацию, он не стал стрелять на поражение. Видимо сообщив о нашем обнаружении оперативному дежурному, он повел винтокрылую машину куда-то на восток.

Посовещавшись, мы также решили двигаться в том же направлении — Корнеев кое-как сориентировался и вспомнил, что где-то в той стороне должна находиться крупная авиабаза Мазари-Шариф. Наверняка, для выяснения обстоятельств, к нам кого-нибудь отправят навстречу… Все-таки не совсем ясно, какое же именно сообщение передал на базу пилот Ми-24 и какое решение будет по нам принято.

Ехать до цели достаточно далеко, километров сто точно, а то и больше. Нам и горючки-то не хватит. Хорошо, что здесь уже не было бандформирований моджахедов. Впереди, насколько хватало глаз, простиралась только холмистая равнина, еще дальше выжженная степь. Иногда местами встречались одинокие брошенные строения, ржавые остовы оставленных когда-то автомобилей. Что удивительно, все они были иностранного производства. А вокруг ни души — даже на горизонте.

Дороги здесь в основном либо старые асфальтированные, за годы войны напрочь разбитые от бесконечных проходов тяжелой военной техники, либо грунтовые, ведущие непонятно куда. Указателей, не было.

Теперь мы никуда не торопились. На равнинах душманам делать нечего, там и спрятаться-то особо негде. Все под контролем воздуха. К тому же, здесь местное население достаточно лояльное, подконтрольное правительству ДРА.

Ехали мы медленно, не более пятидесяти километров в час, чтобы случайно не налететь на какую-нибудь неожиданность. Пока двигались, ко мне подсел ефрейтор Кириллов. Видно было, что он давно хотел поговорить, да все не получалось.

Стоит отметить, что за прошедшие два месяца плена, выглядел он хреново, ну прям как бомж. Сильно исхудал, зарос, был грязный, в синяках. А из одежды на нем остались только рваные обноски, в которых еще угадывались элементы старой советской военной формы. Запах от ефрейтора был соответствующий. Впрочем, все мы были такими же.

— Громов, ты как? — поинтересовался он. — Нормально?

Кириллов и сам был ранен, но его рана оказалась пустяковой. Даже обезболивающее не понадобилось.

— Жить буду! — устало кивнул я. Простреленная нога, конечно, болела — все-таки расхваливаемое обезболивающее американского производства, тоже действовало относительно не долго. — Как приедем, опять в госпиталь.

— Ох, госпиталь… Ты не представляешь, как я хотел туда попасть! — тяжело вздохнул тот. — Чего я только не повидал за прошедшее время с того самого патрулирования к иранской границе.

— Ну, так расскажи, — предложил я. — Я, честно говоря, удивлен, что встретил тебя здесь, почти за сто пятьдесят километров от того места, где мы виделись в последний раз.

— Да чего там рассказывать… — нахмурился ефрейтор, изменившись в лице. — С самого начала все пошло не так. Когда старшина Лось принял решение отправиться на помощь второй вертушке, что села где-то в горах, мы тогда вообще не думали, что сделать это будет не просто. Первые полтора километра, все пятеро бодро шли за старшиной. Вокруг тихо, красиво. Ни души. Настоящие Афганские горы. В шутку думали, вот бы духов встретить, хоть постреляли бы. Может, потом наградили бы чем-нибудь по возвращении. А прапорщик Лось, машина, а не человек… Я еще тогда заметил, что его буквально подталкивала в спину какая-то невидимая сила. Очень уж не терпелось ему поскорее добраться до того вертолета. А почему, я так и не узнал…

— Все просто. На аварийно севшем в горах Ми-8 у него была дочь. Из геологов.

— А-а… Так вот в чем дело! Погоди, а ты откуда знаешь? — спросил ефрейтор.

Ну не рассказывать же ему о своих «подвигах» после того, как я сел за руль нашей «Шишиги» и отправился к Кордону?! Потом сам узнает.