Ефрейтор. Назад в СССР. Книга 2 (СИ)

— Это не совсем мой профиль, но если интересно мое мнение, то да. Точно справится. И не отделением а, возможно, даже и взводом. Правда, не уверена, что тебе дадут это сделать на фоне всего этого расследования.

— Расследование не будет длиться вечно. Громов лишь песчинка в нем, основной уклон на то, что под нашим носом был и есть гадюшник с духами. Ну и, я ведь не просто так привлекаю Громова к планируемой операции. Возьму его с собой, пусть как очевидец покажет, где они были, что видели. По окончании операции, вскроются многие щекотливые моменты. Тогда ефрейтора можно будет и к награде представить.

— Кстати, о наградах. У меня сложилось смутное впечатление, что они ему совершенно безразличны. Обычно, такое рвение на службе говорит о том, что человек карьерист, который пытается использовать любую ситуацию в свою пользу. В его случае наоборот. Я не плохо понимаю, какая у него мотивация?! Будто бы просто плывет по течению, мол, что будет, то будет. Но при этом, мне кажется, что он и добивается того, чтобы его заметили. Такой вот круговорот.

— Хм, ясно. Спасибо Светлана Владимировна.

Игнатьев несколько раз задумчиво кивнул, подобрал свой планшет с документами, попрощался и вышел из помещения… У него оставалось десять часов до того, как в Мазари-Шариф прилетит майор Кикоть…

* * *

Остаток ночи прошел спокойно.

Улегшись на стулья и бросив на них свой китель, несмотря на неудобство, я спал как убитый. Правда, уже утром выяснилось, что Кириллов спал крайне беспокойно и всю ночь хватался за ножку стула. Наверное, представлял, что это автомат. У многих, кто участвовал в боевых действиях и видел ужасы войны, по возвращении домой, первое время случались психологические аномалии. Кто-то лечил это алкоголем, у кого-то быстро проходило. А кто-то жил с этим до конца своих дней.

Тот факт, что нам пришлось спать в помещении, совершенно не оборудованном спальными местами, конечно, раздражал. После всего, что нам удалось пережить?! Нехорошо, как-то… Но все молчали, а я слишком устал, чтобы раскручивать эту тему и прочищать кому-то мозги.

Едва на часах стукнуло семь утра, как щелкнул дверной замок.

Внутрь вошел какой-то незнакомый капитан. Осмотрел наши сонные лица.

— У всех все хорошо?

— Могло быть и лучше, — пробурчал я, кинув взгляд на стулья, служившие мне кроватью. — Что, нельзя было хотя бы матрасы организовать?

— Это не в моей компетенции.

— Ну да, точно. Что, снова нужно куда-то идти?

— Именно так, — хмыкнул офицер, затем добавил. — Прошу на выход.

— Нам бы в туалет, сначала… — заметил Корнеев.

Забыл отметить, что за то время пока шел допрос, мы сидели внутри. Если кому-то требовалось справить естественные надобности, нужно было постучать в дверь. С сопровождающим, можно было отойти, куда требовалось. Вот только ночью, судя по всему, эту функция, по умолчанию была отключена.

— Это само собой, — согласился офицер.

На этот раз, с ответственным офицером вместо двух вооруженных конвоиров, был только один, что говорило об изменении отношения к нашей группе. Хороший знак, впрочем, именно этого я и ожидал. Сначала припугнули, потом задобрят. Грубо говоря.

— Кстати, кто из вас Громов? — вдруг вспомнил капитан, глядя то на меня, то на Кириллова.

— Я, а что?

— У меня есть указание перевести тебя в медчасть. Полежишь там пару дней. Это чтобы потом быстрее в строй вернулся. Так что сразу после завтрака, ты по отдельной программе. Понял?

Я кивнул. Сразу понятно, для чего это.

Игнатьев упомянул, что в самое ближайшее время будет развернута разведывательная войсковая операция в тот район, откуда мы выбрались. Я нужен им как человек, который там уже был и все видел. Ничего особенного, хотя, конечно, чтобы такое провернуть нужно особое разрешение свыше.

Всю нашу группу отвели в столовую, причем отдельно от основной массы. Я плелся позади всех, к счастью, идти нужно было недалеко.

На завтрак была нормальная, человеческая еда.

Вчера, во время приема пищи, головы у всех были заняты самыми разными мыслями, что никто не заморачивался, чем кормили и как. Главное утолить голод и жажду. Мы были вымотанные, уставшие, половина происходящего была будто в тумане. К тому же, нас тогда еще и постоянно подгоняли. Сегодня же стало заметно легче и проще, поэтому можно было почувствовать хоть какое-то удовольствие от еды.

В яме у душманов, нас кормили словно собак. Лепешки и вода. Какая-то вареная крупа, похожая на булгур. Иногда доставался кусок вяленого мяса непонятного происхождения. Может козлятина, а может и баранина. Черт их знает, этих моджахедов. Главное, чтобы не человечина, а то мало ли что там могло прийти в голову старика Иззатуллы. Про горячее и думать нечего.

Кстати, весьма любопытно получилось, что доставив наградной пистолет отставного офицера сюда, я пролил свет на его судьбу, о которой никто ничего не знал с начала семидесятых годов. А ведь это была чистая случайность.