Ефросиния Московская. Крестный подвиг матери Русской земли

Призри на него, ныне он душою невесел,

Немощью некою удручен…

На лугу, словно в храме зеленом,

Золотом, от цветов благовонном,

Восставая и падая вновь,

Ангел с отроком клали поклоны,

И горела в Них к Богу любовь.

Конь стреноженный замер в раздумье,

Перестала струиться река.

Во все стороны ветром раздуло

Белокипенные облака.

Небо стало и выше и шире,

И какой-то там шум раздался, —

Словно говор небесной псалтири, —

Небожителей голоса:

Все святые молились с двоими

Перед Троицей, дружно к Ней

Вознося сына радости имя —

Имя отрока – Варфоломей.

«Нашего моления,

Господи, не отринь!»

И вот умолкло пение.

Инок сказал: «Аминь!

От Бога тебе отрада —

Святыя просфоры часть:

Отверзи уста, о, чадо,

Дар благодатный ясть.

Твоя скорбь да исчезнет разом!

Мал кусочек – но дар велик:

В сей частице от Бога разум

К постиженью священных книг».

Молвил отрок, прияв даянье:

«Не о сем ли сказано нам:

Сладко слово твое моей гортани,

Слаще меда моим устам».

Возлюбил я его душою!»

И сказал ему старец так:

«То даяние небольшое

Есть любви беспредельной знак!

Ты не только искусен в чтении

Паче братьев отныне стал,

Но по Вышнему благоволенью

И другие дары приял».

Ангел обнял его за плечи

И с любовью глядел в глаза, —

Были ласковы его речи

И живительны как роса.

Но приспело время расстаться,

И вот, сделав земной поклон,

Стал упрашивать отрок старца,

Чтоб их дом посетил бы он.

«Таковых, – сказал он, – как ты, отче,

Зело любят мои отец и мать, —

В любое время они дня и ночи

Готовы странника как родного принять!»

Боярский дом, – вереи золотые,

Стекла цветные на солнце горят, —

Боярин Кирилл и боярыня Мария

Встретили старца у самых врат.

«Мир вам! Божее благословенье!» —

Ангел-инок провозгласил

И блеснула им на мгновенье

За спиной его пара крыл…

Пока встреча эта творилась,

Ветерок облака заклубил, —

Небо снова как бы раскрылось,

Даль явив голубых глубин, —

Там крылатых существ паренье,

Ликование, райский свет,

И такое дивное пенье,

В нашем мире какого нет:

«Радуйтесь, Кирилле и Марие, бояре христолюбивые;

Радуйтесь, молитвенники и постники благочестивые!

Радуйтесь, бедных и убогих щедротами своими

не оставляющие;

Радуйтесь, мирскому суетному шуму не внимающие!

Радуйтесь, подобно родителям пророка

Самуила, сына Богу заповедавшие;

Радуйтесь, в вере своей колебаний и сомнений

не ведавшие!

Радуйтесь, чада Божии, преисполненные

ангельского незлобия и смирения;

Радуйтесь, живущие не при княжьем дворе, а в

отдаленном селении!

Радуйтесь, житием своим Господу

благоугождающие;

Радуйтесь, бояре, бедным странникам ноги

омывающие!

Радуйтесь, родители будущей Лавры Троицкой

возградителя;

Радуйтесь, возрастившие будущего сонма лукавых бесов победителя!

Радуйтесь, блаженства жизни монашеской улучить грядущие;

Радуйтесь, Кирилле и Мария, Богу Аллилуйя поющие!»

Вот и стол на славу украшен

Странноприимицы радушной рукой,

Но преже, чем вкусить от обильных брашен,

Все вошли в моленный покой.

Старец благословил начало Третьего часа

И псалтирь повелел Варфоломею взять.

Отрок же книгу открыл, но замялся:

«Отче, – сказал он, – ведь я не умею читать!»

«Разве не понял ты, – ответил старец, – что сие уменье

Ныне чудесно даровал тебе Сам Бог!?

Итак – глаголи слово Божие без сомненья

И забудь, что ты доселе сего не мог».

«Благослови, отче!» – и вот зазвучал отроческий голос:

«Услыши, Господи, правду мою, вонми молению моему…»

Слыша, как чудно молитва в устах их сына

глаголалась,

Боярин Кирилл и боярыня Мария немало дивились тому,

И сказал Кирилл супруге своей Марии:

«Прославим Господа нашего Иисуса Христа!

Сбылось предвещание пророка Иеремии:

Глаголет Господь: – се дав словеса Моя во твоя уста».…..

После трапезы, всем преподав благословенье,

Ангел-странник взял посох и вышел на крыльцо,

И какое-то дивное свеченье

Излучало его лицо.

Ужаснулись родители отрока Варфоломея.

«Отче, – сказали, – Божия на тебе благодать!

Просим, о нищете нашей духовной жалея,

Слово нам пастырское на пользу сказать.

Да хотим вопросить тебя о отрочати,

Коего Бог через тебя умудрил.

Трижды случилось ему прокричати

В церкви, а он во чреве матери был.

Не Господь ли его, скажи нам, отметил?

Недоумеваем, печалимся и страшимся мы…»

«О, чета преблаженная! – старец ответил —

Это дело небесного света, не тьмы.

Веселитесь и радуйтесь! Избранный Богом,

Будет в жизни духовной ваш отрок велик,

В доброте возрастет, преуспеет во многом, —

И в монашеской жизни, и в чтении книг.

Но в безмолвии он от людей не укроется

С превеликим богатством духовных щедрот,

Будет он Пресвятыя обителью Троицы

И внимающих Богу к себе соберет».

Двор наполнен был всяким домашним народом.

Долго старец здесь всех их благословлял,

А потом подошел к растворенным воротам,

Поклонился и тут же невидимым стал.

Никого на бегущей к Ростову дороге!

Тишина и безлюдье, кузнечиков звон…

В изумленье супруги стоят на пороге

И не знают, что деется – явь или сон…

То ведь Ангела Божьего было явленье, —

Это он был в небесной своей чистоте!

То их сыну Господнее благословенье!

То великая радость боярской чете!

Но что значит: «Он будет обителью Троицы?»

В тайном духе пророческом те словеса.

То, Кирилл и Мария, вам Богом откроется,

Когда Он ваши души возьмет в небеса.

Когда вы, монастырские старец и старица,