Егерь

Всё же я ошибся, к концу отведённого отпуска мы успели три дня прожить с дочками в квартире, переехав из арендованного дома. Ремонт был проведён очень качественно, обстановка тоже вызывала только восхищение, так что обустроились мы тут хорошо. Всего было три помещения: две спальни, моя и детей, общая гостиная, она же их игровая, ну и дополнительная комната, мансарда. Как я и хотел, мы там принимали пищу. Более того, чтобы не ходить с подносом по достаточно крутой лестнице, мне сделали лифт, чтобы можно было поднос с едой поднимать, спуская обратно лишь грязные тарелки. Очень удобно, знаете ли. Это, конечно, дополнительная трата, но когда декоратор предложил, я сразу согласился. Установленный кондиционер остужал гостиную и кухню, хватало и спальням через открытые двери, так что мы не ходили полудохлыми от жары. Нормально жилось в квартире, даже отлично. Да и скорость проведённых работ, а также качество меня приятно удивили, так что я не отказал себе в удовольствии премировать всех, кто занимался моей квартирой. Вот так вот.

Перед отъездом я всё обесточил, перекрыл воду, убедился, что всё в норме, окна закрыты, и запер квартиру. На первом этаже жила женщина, она присматривала за квартирами, если кто надолго уезжал, у неё был запасной ключ на всякий случай, мало ли что случится. Замок в двери мне, естественно, новый вставили, даже два. Так что за своё новое имущество я был совершенно спокоен.

Возвращение в Париж состоялось в этот же день, так что уже вечером мы ввалились в квартиру с пакетами, сумками и тремя чемоданами. Хотя уезжали с одним, самым маленьким. Нет, пускать женщин в магазины, даже таких маленьких, это не беда, это катастрофа для отцовского кошелька.

На следующий день, я попрощался с дочками, те спокойно отпустили меня, отдых на курорте помог, оставил дочек, как и в прошлый раз, на нянь, и на поезде вечером выехал в Гавр. Там снова сменил личность и внешность, и ночным паромом отправился в Лондон. Ну всё, пора заняться делами, хватит отдыхать. Слишком много долгов осталось у меня в Союзе.

* * *

«Шереметьево» встречал нас дождём, из-за чего не дали разрешения на посадку и отправили на запасной аэродром.

Остановив проходившую мимо смуглокожую стюардессу, я поинтересовался:

– Мы должны уже заходить на посадку, а сейчас кружим на высоте. Что случилось?

– Непогода, – улыбнулась та. – Как вы видите, грозовой фронт накрыл Москву, и нам не дают разрешения на посадку. Запасной аэропорт тоже закрыт. Нас направляют в другой аэропорт.

– Но подождите, я специально летел посмотреть на Москву, – сообщил я возмущённым тоном. – Я хочу увидеть Красную площадь, Кремль. Я не для того платил такие деньги за билет, чтобы лететь в какой-то другой город. Я не хочу добираться до Москвы на лошадях и телегах.

На губах стюардессы мелькнула улыбка, но она сдержалась.

– Мистер, Советский Союз не такая дикая страна, как описывают в газетах и книгах. Там есть и железнодорожное сообщение, и дороги. Они даже машины выпускают.

Сидевшие в соседних креслах двое парней окинули меня откровенно презрительным и недовольным взглядом. Они, как и я, вылетели из Нью-Йорка в Москву и точно были из Союза. По мелким деталям можно было определить русского человека, того самого совка. Как их ни маскируй, всё равно выдают себя.

Стюардесса, убедившись, что я получил то, что хотел, то есть информацию, с гордо поднятой головой направилась дальше, в сторону хвоста, а я ещё долго сидел и бурчал, чтобы соседи-пассажиры слышали. Там я по всем прошёлся, по авиакомпании, по обеим странам и под конец по непогоде. Терять лишние дни, которые я мог провести в Москве туристом, мне сильно не хотелось.

Мы действительно прилетели в Ленинград, в будущий «Пулково», который не был закрыт обширным грозовым фронтом. Мне уже казалось странным, что в моменты моих посещений Союза, ну или прибытия, это происходит всегда через Ленинград. Уже традицией становится. После всех таможенных процедур, подхватив портфель и взяв за ручку чемодан, я направился к стоянке такси. Чемодан был на колёсиках, поэтому я катил его за собой. Таксист, увидев явного иностранца, тут же выскочил и принял у меня из рук чемодан, убирая его в багажник, пока я садился в салон на заднее сиденье. Сам я был одет в дорогой костюм, имел заметный округлый живот, жидкую бородку и откровенно волосатую бородавку на носу. Тёмные очки скрывали глаза, но были видны кустистые брови, фетровая шляпа на голове. На шее висел фотоаппарат «Кодак», новенький, так и блестел. Он в чехле был, не открыт.

– Куда едем, сэр? – немного повозившись на сиденье, спросил таксист, обернувшись.

Спрашивал он на чистом русском, так как, видимо, других языков не знал. Посмотрев на него, я достал русско-английский разговорник, открыл последнюю страницу, где от руки было написано несколько часто употребляемых слов. Это я перед посадкой готовился.

– Отель «Интурист». Москва.

– Чего? – удивился тот. – Какая Москва? Мы в Ленинграде. Может, в нашу гостиницу? Она тоже «Интурист».

– Москоу, – нетерпеливо сказал я.